Сыновья Ананси (Дети Ананси) (Другой перевод)
Шрифт:
Она вернула на место дверь «гармошкой», и они, медленно трясясь, поехали вниз, прижатые друг к другу.
Рози не помнила, когда была так счастлива в последний раз.
Едва они вышли на улицу, как телефон Рози пропищал, извещая о пропущенном звонке. Она не обратила на это внимания.
Они вошли в первый ресторан, который попался им на пути. Еще в прошлом месяце тут был суши-ресторан в стиле хай-тек, где на ленте транспортера, идущей по периметру зала, стояли тарелочки с крохотными кусочками сырой рыбы (цена определялась по цвету тарелки). Но японский
Рози подумала, что популярность ресторану не грозит.
– Где ты был вчера вечером? – спросила она.
– Да так, – сказал он, – виделся с братом.
– Ты же единственный ребенок, – сказала она.
– Нет. Выяснилось, что я – половинка парного набора.
– Серьезно? И это все, что отец оставил тебе в наследство?
– Милая, – сказал тот, которого она принимала за Толстяка Чарли, – ты и половины не знаешь.
– Ну, – сказала она, – надеюсь, он придет на свадьбу.
– Уверен, он не пропустит свадьбу ни за что на свете. – Он накрыл ее руку своей, и она чуть не выронила ложку с гуляшом. – Чем занимаешься после обеда?
– Да ничем особенно. В офисе жизнь практически замерла. Надо бы сделать пару звонков для сбора средств, но это может подождать. Но если. Гм. Ты, или как. А что?
– Сегодня такой прекрасный день. Не хочешь прогуляться?
– Это, – сказала Рози, – было бы просто чудесно.
Они спустились к набережной Виктории, и пошли вдоль северного берега Темзы, медленно, рука в руке, ни о чем особенно не говоря.
– А как же твоя работа? – спросила Рози, когда они остановились купить мороженое.
– А, – сказал он, – да им все равно. Они, небось, и не заметят, что меня нет.
Толстяк Чарли взбежал по ступенькам в агентство Грэма Коутса. Он всегда поднимался по лестнице. Начать с того, что это полезно для здоровья. И потом, не нужно беспокоиться о том, что в лифт втиснется кто-то еще и станет невозможно притворяться, будто они друг друга не замечают.
Он прошел в приемную, немного запыхавшись.
– Рози заходила, Энни?
– Ты что, ее потерял? – спросила секретарша.
Он прошел в кабинет. Стол был странно чист. От кипы неразобранной входящей корреспонденции не осталось и следа. Только желтый стикер на мониторе: «Зайди. ГК».
Он постучал в дверь кабинета Грэма Коутса. На этот раз ему ответили.
– Да! – произнес знакомый голос.
– Это я, – сказал он.
– Да, – сказал Грэм Коутс. – Входи же, мастер Нанси. Тащи кресло. Я крепко поразмыслил над нашей утренней беседой. И кажется мне, я тебя недооценил. Ведь ты работаешь здесь… Как долго?
– Почти два года.
– Работаешь давно и упорно. И теперь, после печальной кончины твоего отца…
– По-настоящему-то
– А. Дружище Нанси. Учитывая, что сейчас у нас мертвый сезон, как ты посмотришь на предложение о двухнедельном отпуске? Оплачиваемом, разумеется.
– Оплачиваемом?
– Ну конечно, хотя я понимаю, что ты имеешь в виду. Деньги на расходы. Уверен, немного денег на расходы не помешает, не так ли?
Толстяку Чарли показалось, что это недоразумение.
– Меня увольняют?
Грэм Коутс рассмеялся, как ласка, у которой в горле застряла острая кость.
– Безуславно нет. Совсем наоборот. На самом деле, я полагаю, – сказал он, – что отныне мы достигли полного взаимопонимания. Твоя должность цела и невредима. Все надежно, как в банке. До тех самых пор, пока ты остаешься образцом осмотрительности и благоразумия.
– А в банке надежно? – переспросил Толстяк Чарли.
– Чрезвычайно надежно.
– Я просто, знаете ли, где-то читал, что большинство мошенничеств совершается в банках.
– Следовательно, – сказал Грэм Коутс, – я думаю, для тебя жизненно важно как можно скорее проверить состояние твоего банковского счета. – Он протянул Толстяку Чарли прямоугольный листок. – Вот, небольшая благодарность за преданную службу в агентстве Грэма Коутса. – И добавил то, что всегда говорил, передавая сотрудникам деньги: – Не трать все сразу.
Толстяк Чарли посмотрел на листок. Это был чек.
– Две тысячи фунтов. Господи. В смысле, хорошо.
Грэм Коутс улыбнулся Толстяку Чарли. Если улыбка и была победной, Толстяк Чарли был слишком озадачен, слишком потрясен, слишком ошеломлен, чтобы это заметить.
– Добрый путь, – сказал Грэм Коутс.
Толстяк Чарли направился в свой кабинет.
Грэм Коутс небрежно выглянул за дверь, как паук, лениво висящий на паутине.
– Просто ради интереса. Если вдруг, пока ты отдыхаешь и расслабляешься – на чем я положительно настаиваю, – так вот, если вдруг в это время мне понадобится доступ к твоим файлам, не мог бы ты сообщить мне на этот случай свой пароль?
– Я думал, с вашим паролем можно попасть куда угодно, – сказал Толстяк Чарли.
– Вне всяких сомнений, – жизнерадостно согласился Грэм Коутс. – Это просто на всякий случай. Это же компьютеры, знаешь, как бывает.
– Русалка, – сказал Толстяк Чарли. – РУ-САЛ-КА.
– Отлично, – сказал Грэм Коутс. – Отлично.
Рук он не потирал, но вполне мог бы это сделать.
Толстяк Чарли спустился по лестнице с чеком на две тысячи фунтов в кармане, гадая, почему он так недооценивал Грэма Коутса все эти два года.
За углом он повернул к своему банку и депонировал чек на свой счет.
Потом спустился к набережной Виктории, подышать и подумать.
Теперь он был на две тысячи фунтов богаче. Головная боль совершенно отпустила. Он чувствовал себя солидным и преуспевающим человеком. И думал, удастся ли уговорить Рози вместе уехать куда-нибудь. Мысль была короткой, но…