Сыны Семаргла
Шрифт:
— И кем она родилась? — почти прошептал правитель и его зеленые глаза блеснули радостью и светом.
— Я не знаю, отец, кем она родилась, — порывисто выдохнув, добавил наследник. — Но важно другое… Там, отец, в том кошмаре, в который ни моя, ни твоя душа никогда не попадут, ее не будет. Это, отец, главное… — Наследник на миг замер и даже закрыл глаза, а когда правитель сел ровно и принялся подкладывать ветви в костер, спросил, — отец, а откуда ты узнал, что я нахожусь в Неллии? Правитель довольно хмыкнул, и, покачав головой, молвил:
— Ко мне приходил ДажьБог.
— ДажьБог… к тебе? — удивленно переспросил наследник и от неожиданной новости, отворил очи.
— Да, он пришел ко мне, — незамедлительно молвил правитель. — Знаешь я сидел в светлой комнате, это было четырнадцатого
8
В книге использованы тексты Лесной С. Велесова книга.
— Эту песнь, я слышал в Пекле… мне пела ее Буря, — чуть слышно проронил, словно самому себе Святозар. — Я не был в плену, — чуть громче добавил он для отца.
— Не был? — удивленно переспросил правитель.
— Нет, не был, но я расскажу тебе все немного позже, когда приедет Стоян, — устало произнес Святозар. — Объясню и расскажу все тебе, наставникам и Стояну… Потому что за это время столько случилось, и тебе надо обо всем этом ведать … Но знаешь отец, я догадываюсь, — и наследник широко улыбнулся. — Зачем ДажьБог тебя послал ко мне навстречу… Это не затем, чтобы ты меня спас, потому как, я теперь обладаю такой силой, что мне не нужна помощь… Он послал тебя, чтобы ты, отец, снял с меня шрамы, и чтобы моя Любава не видела, этого уродства… Уж хватит ей на это смотреть…
— Снял шрамы, — удивленно повторил правитель и перестал шебуршить палкой в костре. — Как же я это смогу сделать, ведь ты ведун, и не смог их себе снять, а наверно не раз пытался.
— И даже не пытался, отец, — все также мягко улыбаясь, протянул Святозар, и поглядел на огромное серое облако, плывущее по небосводу над ним, и похожее на птицу. — Потому как ДажьБог сказал мне, кто их уберет, кто снимет с моего тела шрамы Пекла, и я даже не стал пробовать их убрать…. Потому как только ты мой земной отец, своей силой чувств сотворивший мою кровь, только ты обладающий магическими способностями и сможешь их снять.
— А, заговор? — вопросил правитель, и наследник услышал, как трепетно дрогнул его голос.
— Заговор мне подарил ДажьБог, — дополнил свою речь Святозар и с нежностью припомнил лицо Бога. — Он отец, меня так любит, наш ДажьБог. Ведь он нарочно послал тебя в путь, чтобы мы встретились заранее далеко от Славграда. Чтобы ты успел снять эти шрамы, потому, что их надо заговаривать каждый день в течение пятнадцати дней.
— Ну, даже если, мы не успеем его снять, ты знай, — очень нежно проронил правитель, и по— теплому улыбнулся. — Любаву этот шрам не испугает, он не портит твоего красивого лица.
— Эх, отец, я же уже сказал…, — надрывисто вздыхая, ответил наследник. — То, что ты видишь сейчас, и то, что предстоит увидеть потом… И то, что предстоит заговаривать… Отец, у меня руки и вся спина такие же…
— Руки и спина…, — взволновано повторил правитель и заглянул в глаза сыну, а когда тот ретиво кивнул, с губ отца сбежала улыбка, а меж бровей залегли глубокие морщинки. — Мальчик мой, кто так тебя мучил, неллы?
— Нет, отец, не неллы, — Святозар на малеша прервался, глянул в зеленые глаза правителя, и ответил, — это в Пекле… Меня схватили Пан и дасуни. Просто я перепутал озера, и не излечил ногу, а вспять рана открылась и потекла кровь. — Наследник прекратил говорить, увидев как дрогнули губы отца, как заиграли на его лице мышцы, точно вновь переживая то, что пришлось пережить и перенести его дорогому сыну. Святозар закрыл глаза и от усталости и оттого, что не мог смотреть в очи отца, добавил, — наверно не надо, так подробно об этом говорить тебе. Не надо тебе это знать… не хочу, чтобы ты переживал, ведь я заметил, сколько у тебя появилось седых волос на голове, отец.
— Да, что ты, мальчик мой, — правитель ласково погладил сына по растрепавшимся от ветра волосам. — Теперь все в прошлом, теперь я вижу тебя, и я так счастлив… А шрамы твои, сынок, я все излечу, все, чтобы ты не стеснялся их…
— Спасибо, отец, — утомленно откликнулся Святозар. — А теперь я, посплю, немножко… Хотя бы немножко, хорошо?
— Конечно, конечно, спи, мой мальчик, — спешно молвил правитель, и вновь, с нескрываемой лаской, погладил сына по голове, прихорашивая на ней волосы. Наследник смолк, а мгновение спустя язык его стал таким тяжелым, и сон густой, плотной стеной навалился на него, подмял, накрыл своей мощью все его обессиленное тело… А посем поплыл перед глазами Святозара белый туман, а в нем в этом дыму крутились, вертелись, сталкивались, а сталкиваясь, лопались и разлетались на крошечные крупиночки и искорки желто-красные, лазурно-золотистые и бурые круги.
Глава двадцать четвертая
Святозар проснулся потревоженный начатым разговором. Он медленно отворил очи, пошевелил все еще обессиленными ногами и руками, да размашисто потянувшись, сел. Подле него, разместившись прямо на земле, чуть слышно беседовали правитель и Храбр.
— Что сынок, — обеспокоенно спросил отец. — Мы тебя разбудили?
— Я долго спал? — судорожно зевая, поинтересовался Святозар.
— Да, нет, не долго, — незамедлительно ответствовал правитель. — Стоян и други вернулись только что и привезли там разносолы…
Сейчас я их позову, и они принесут тебе еды, чтоб ты покушал. Святозар повел уставшими плечами и подумал о том, что у него последнее время совсем нет желания есть… а после сказал:
— Да, что-то не хочется кушать, может потом.
— Какой такой потом, — вмешался в разговор Храбр, и свистнул, обращая на себя внимание Стояна и другов, расположившихся справа от костра правителя и наследника. — Ты, на себя погляди Святозар, на тебе же одни кости тока и остались. Знаешь Ярил, — обратился он к другу, — ты его заставь есть, своим отцовским словом… Вот возьми и заставь. Святозар зыркнул на Храбра и улыбнулся, почувствовав такую благодарность и к наставнику, и к Богам, которые всегда даровали ему радость видеть около себя прекрасных, чистых душами людей, встречаться в новых жизнях с теми, кого он любил и кем так дорожил в жизнях прошлых, и глубоко вздохнул, наслаждаясь этой тишиной и счастьем, которые охватили его лазурную душу. И посему, когда Стоян и Дубыня принесли ему еду: пирожки и расстегаи, еще теплые (хранящие дух печи), яйца, сыр, соленые грузди и рыжики, квашенную капусту и свеклу, и даже в кувшине молоко, все же пересилил свою слабость и утомление и принялся есть.
— Ну, вот, это другое дело, — довольным голосом заметил Храбр, поместившийся за костром напротив правителя да благодушно наблюдающий за тем как Святозар выпил чашу молока и съел штуки четыре расстегаев. — Вот так и продолжай, и гляди жену, да деток своих не напугаешь, кады вернешься. Стоян присевший обок с наследником, услужливо подлил ему молоко в опустевшую чашу и кивнул на нее, точно повелевая выпить еще. Его серые глаза смотрели по-доброму на наследника, а губы растянулись в широкой улыбке. Святозар на миг прекратил жевать, припомнив, что-то вельми важное, да торопливо утерев тыльной стороной ладони губы, поспрашал: