Сыщик-убийца
Шрифт:
« Мистрисс Дик-Торн вполне рассчитывает на прибытие господина герцога де Латур-Водье, так как имеет сообщить ему очень интересные вещи относительно брака маркиза Анри, его сына, с мадемуазель Изабеллой де Лилье».
Эти строки были два раза подчеркнуты с целью привлечь внимание герцога.
«Что он подумает? — сказала себе с улыбкой Клодия, перечитав их. — Конечно, это очень его заинтересует! Как догадается он, что мистрисс Дик-Торн не кто иная,
Сложив письмо, она вложила его в конверт и надписала адрес:
« Господину герцогу Жоржу де Латур-Водье, сенатору.
В собственный дом.
Улица Святого Доминика».
— Теперь его сыну, — сказала она.
И, взяв другое письмо, адресовала его маркизу Анри де Латур-Водье, адвокату.
Затем она позвонила и велела слуге послать к ней Лорана.
Спустя минуту Рене Мулен явился.
— Что прикажете, сударыня? — спросил он.
— Возьмите эти письма, их надо разослать как можно скорее.
— По почте?
— Да, кроме некоторых, которые вы узнаете по маленькому крестику в углу конверта: эти надо разнести.
— Слушаюсь, сударыня.
— Что, подвигаются ваши приготовления?
— Госпожа может быть спокойна. Все будет готово.
— Вы наняли лишних слуг на день бала?
— Да, сударыня.
— Сколько их?
— Восемь.
— Вы в них вполне уверены?
— Да, мне ручаются за их честность и знание дела.
— Ну, а театр?
— Артисты Gymnase сыграют водевиль. Я пригласил также Терезу Бертелье и братьев Лионне, которые споют самые веселые шансонетки из своего репертуара. Это будет превосходно! Теперь в моде живые картины, если барыня желает, я могу условиться с труппой, которая пользуется теперь большим успехом в салонах.
— Делайте, что хотите… только чтобы в шансонетках не было двусмысленностей и чтобы живые картины были совершенно приличны.
— Барыня может положиться на меня; все будет безукоризненной нравственности.
— Не забудьте также о тапере.
— Бертелье обещал прислать его.
— Благодарю вас, я вижу, что вы обо всем подумали. Теперь займемся письмами.
— Сейчас, сударыня.
Рене Мулен ушел в свою комнату и принялся сортировать письма, откладывая в сторону отмеченные крестиком.
Вдруг Рене вздрогнул: ему попалось письмо, адресованное Анри де Латур-Водье.
— Вот этого случая я не предвидел, — прошептал он. — Мой адвокат будет здесь! Если он меня узнает, он, очень естественно, удивится, станет меня расспрашивать и, черт возьми, если мне удастся объяснить ему, как я попал в этот дом в звании метрдотеля! Ба! Стоит ли об этом беспокоиться? Метрдотель Лоран не похож на механика Рене Мулена… Ни Берта, ни Жан Жеди, ни мадам Бижю не узнали меня с первого взгляда. Надо надеяться, что господин де Латур-Водье меня не заметит…
И он снова принялся за сортировку писем. Скоро дошла очередь до письма с адресом герцога де Латур-Водье.
— Мистрисс Дик-Торн приглашает герцога! — чуть не вскрикнул Рене. — Она его знает? Что это значит? Так Жан Жеди не ошибся в своих подозрениях! Хозяйка этого дома и сенатор действительно убийцы? Тогда будет возможно и легко нанести решительный удар, и в этом случае мое пребывание здесь принесет большую пользу. Вернулся ли герцог? Если еще нет и мистрисс Дик-Торн того не знает, это будет доказательством, что между ними нет тесной связи. Все нужно проверить как можно скорее.
Он разделил все письма на три кучки.
Первая должна была быть отправлена по почте, вторая — разнесена по домам, а письма герцогу и его сыну Рене решил отнести сам.
Около двух часов он отправился в Сен-Жерменское предместье. Швейцар, с которым Рене уже говорил несколько дней назад, отвечал ему по-прежнему, что господина сенатора нет в Париже, что от него нет никаких вестей и неизвестно, когда он вернется.
— Оставьте письмо, — прибавил он, — оно сейчас же будет отнесено в кабинет, где господин герцог найдет его по возвращении вместе с сотнями других. Господин Анри получит свое сегодня же вечером.
Оставив письма, Рене отправился домой, убежденный, что мистрисс Дик-Торн незнакома с герцогом и посылала ему приглашение наудачу, в надежде, что он соблаговолит принять приглашение и окажет ей этим большую честь.
В скромной квартире на улице По-де-Фер-Сен-Марсель ничто не изменилось для герцога де Латур-Водье.
Скрываясь под именем Фредерика Берара, волнуемый разными страхами, которые обращались у него чуть не в манию, он ждал с лихорадочным нетерпением той минуты, когда события позволят ему вернуться в свой дом из мнимого путешествия.
Почти каждую ночь, тщательно переодевшись, он ходил на Университетскую улицу и незаметно пробирался в сад. Затем он проникал в свой рабочий кабинет и разбирал письма, наваленные грудой на письменном столе.
Тефер пользовался неограниченным доверием старого герцога и действовал по своему усмотрению.
Герцог предоставлял ему полную свободу и только требовал, чтобы он искал Клодию Варни и наблюдал за Бертой Леруа и Рене Муленом.
Полицейский справлялся с этой тройной задачей как только мог.
Было около девяти часов вечера.
Мелкий холодный дождь шел с самого полудня, разводя грязь на улицах.
В это время Тефер, задержанный в префектуре дольше обычного, наконец освободился и отправился на улицу По-де-Фер-Сен-Марсель.
Он три раза позвонил у дверей Фредерика Берара, как было условлено, и герцог тотчас отворил.
— Что вы так поздно сегодня? — спросил он.
— К крайнему моему сожалению, я не мог прийти раньше.
— Ну что, узнали что-нибудь новое?