Сыщик Вийт и дело о древнем Молоте богинь
Шрифт:
Городовой пожал плечами и принялся за работу.
Ронислав продолжал ходить туда-сюда, то и дело приподнимая археологические редкости, выдвигая ящики, заглядывая в разбросанные повсюду научные записи. Он вертел в руках непонятные стальные инструменты, исследовал днище кресел, нырял под стол.
Фирс тем временем освободил руки и ноги профессора и разрезал повязку, удерживавшую кляп во рту.
— Молот! — сразу же просипел Гольшанский. — Молот Богинь исчез!
Учёный завозился на полу, но сесть не смог. Франсуаза, сообразив, что запрет на передвижения больше не действует, подскочила,
— Вы живы, профессор? — вскричала она.
Её платье натянулось на тонкой стройной спине, и Вийт невольно замер, не в силах отвести глаз от прекрасного зрелища.
Кутюк деликатно кашлянул.
Ронислав смиренно вздохнул и отвернулся.
— Господин Гольшанский несомненно жив, — буркнул он, отвечая на вопрос барышни.
Взгляд детектива упал на круг древних статуэток в центре комнаты. Даже сейчас, в лучах яркого утреннего солнца фигурки производили ужасающее впечатление.
Франсуаза помогла Гольшанскому сесть. Тот застонал. Очки в роговой оправе от перемены положения тела поползли по носу и свалились на пол. Археолог принялся слепо ощупывать ковёр вокруг себя.
— Вам нужно успокоиться! — воскликнула девушка. — Уже всё позади!
Барышня подобрала очки и водрузила их археологу на нос. Толстые линзы вернули взгляду Гольшанского остроту. Учёный оглядел людей, заполонивших его кабинет, и принялся растирать затекшие руки.
— Кто эти господа, мадмуазель Понмаре? — спросил археолог тихо. Голос его был измученным и хриплым.
— Городовой Кутюк, профессор! — шагнул вперёд полицейский. — А это сам сыскной надзиратель Ронислав Вакулович Вийт со своим помощником господином Фирсом!
— Вийт? — поражённо повторил Гольшанский. — Не ожидал, что вы окажетесь здесь…
— Пустое! — скромно пробормотал детектив, не позволяя славе и понятному восхищению простых обывателей помешать ему вести расследование. — Расскажите, что произошло!
— Пропал Молот Богинь! — воскликнул Гольшанский и попытался вскочить на ноги, но в голове его вспыхнула резкая боль, он схватился за виски и застонал.
— Что за Молот? — спросил Вийт у Франсуазы.
Девушка дёрнула плечиком.
— Лучше расскажите всё по порядку, господин Гольшанский! — снова повернулся к мужчине сыскной надзиратель.
— Да, да, конечно, — забормотал профессор. — По порядку… — Тут он вдруг вскипел и воскликнул: — Да по какому порядку! Пропала самая ценная археологическая находка года!
— И всё же! — мягко проговорил Вийт.
Франсуаза успокаивающе погладила учёного по плечу.
— Да, — вздохнул Гольшанский, оседая. — Да, простите…
Он рассеянно провёл ладонью по лбу и начал:
— Я специализируюсь на Триполье. Это, как вы, конечно, знаете самая древняя цивилизация Европы, возводившая города за много тысяч лет до того, как у древних египтян впервые возникла мысль о пирамидах. Собственно, до того, как появились сами древние египтяне…
— Да, да, — рассеянно кивнул Вийт, приглядываясь к фигуркам на полу, — я узнаю эти статуэтки. Это ведь трипольские богини, не так ли? Продолжайте!
— В столь давние времена не были ещё известны ни плуг, ни колесо, ни металлы. Трипольцы открыли для
— Конечно! — воскликнул Вийт, гордо выпрямляясь.
— Неужели семь! — оторвался от простукивания стен Кутюк. — Это ж полпуда!
— Именно! — кивнул Гольшанский. — Но дело не в этом! Есть мистики, которые утверждают, что сей артефакт обладает чудовищной духовной силой и в умелых руках способен решать судьбы мира. Ни много, ни мало, господа! Судьбы мира! Находке даже дали собственное имя — «Молот богинь»!
— Что же случилось? — спросил Вийт, почувствовав, как холодок пробежал по его спине.
— Я получил этот молот, чтобы составить описание для музея. У меня и в мыслях не было, что сей уникальный предмет может возбудить низменные желания грабителей…
— В следующий раз сразу зовите полицию, уважаемый профессор, — сказал Кутюк. — Мы взяли бы вашу ценность под охрану!
— Да, я как-то не подумал, — рассеянно пробормотал Гольшанский. Он, наконец, сумел встать на ноги и теперь приподнимал колени одно за другим, пытаясь разогнать кровь. — Но я заперся! Очень тщательно! Окна, двери — всё проверил и перепроверил!
Вийт кивнул.
— После целого дня работы, уже ночью, мне вдруг захотелось представить себе молот в его собственном мире. Я водрузил посреди комнаты артефакт, зажёг льняное масло в светильниках, окружил всё это фигурками богинь…
— Около полуночи? — с невинным видом спросил Фирс.
— Да, да, — растерянно ответил археолог, не понимая, откуда возник такой вопрос. — Была ночь, и…
— Полночь, запертая комната, плотно задёрнутые шторы, погашенный свет, редкое в наше время льняное масло в древних светильниках, расставленные согласно многотысячелетним рисункам магические предметы! — сверкнул глазами Вийт, благодарно взглянув на своего друга и помощника. — Уж не пытались ли вы, господин Гольшанский, провести ритуал? Вызвать неведомые нам силы, столь первобытные, что даже шумерские боги о них уже ничего не помнили?
У Франсуазы вырвался крик ужаса.
— Я… я… — заикаясь, произнёс археолог, но ничего, кроме этого, вымолвить не смог.
— Что же произошло? — мрачно спросил Вийт.
— Я зажёг светильники и отошёл к стене, не зная, что ещё полагается делать… — пробормотал Гольшанский, но тут же вскинул голову и жарко заговорил: — Это ведь просто шалость! Господа! В наш век материализма мы с вами ведь не верим во всякие потусторонние сущности! Я лишь просто…
— Неважно! — строгим голосом прервал его сыщик. — Продолжайте!