Сыщик Вийт и дело о древнем Молоте богинь
Шрифт:
— Я отошёл к стене, чтобы осмотреть ритуальный круг, — покорно вздохнул учёный. — Часы пробили полночь и… — лицо профессора вдруг стало мертвенно-бледным. — Я… я не могу это вспоминать!
— Это абсолютно необходимо! — сказал Вийт. Он положил Гольшанскому руку на плечо и посмотрел в глаза. — Будьте же мужчиной!
— Да, да, — промямлил учёный. — Конечно…
— Говорите!
— Вдруг стало невероятно, мертвенно тихо, — прошептал профессор. — Масляные светильники разом погасли. Повеяло ледяным холодом. И тут… Тут… Кто-то ударил меня всем телом, бросил об стену, распластал на ней. В темноте я ничего не мог разглядеть, но это, несомненно, был крупный, просто-таки огромный человек, обладавший невероятной силой! Уже через мгновение он швырнул меня на пол, и я почувствовал, что верёвка стягивает мои руки и ноги. Я хотел кричать, но напавший заткнул мне рот кляпом. И… и… исчез, — Гольшанский всхлипнул. По его щеке скатилась слеза. — Я остался один! В полной темноте… На всю ночь!..
— Как же преступнику удалось выбраться из запертой комнаты? — спросил Кутюк. — Я тут всё обстучал, потайных ходов нет!
— Какой там преступник! — замахала на него руками Франсуаза. — Это же был!..
Вийт оторопело смотрел на профессора Гольшанского. Никогда ещё в двухлетней практике знаменитого дедуктивиста не встречалось столь фантастическое, ужасное, необъяснимое преступление!
— Но здесь ведь действительно нет потайных ходов? — показывая, что шутит, спросил Вийт, но взгляд его впился в лицо профессора.
— Нет, — помотал тот головой. — Да и проложить их тут негде! Стены толщиной с кирпич. Позор, а не постройка! Все звуки слышны! С той стороны коридор, с противоположной — улица, по бокам располагаются кабинеты сослуживцев.
Сыщик подошёл к окну и стал его, шпингалет за шпингалетом, отпирать.
— Каков размер молота? — спросил он.
— Со строительный молоток. Золото ведь в три раза тяжелее чугуна. В силу древности это очень примитивная работа, просто покрытый трипольским орнаментом брусок металла…
Сыщик открыл, наконец, окно и исследовал подоконник. Высунулся наружу. Пригляделся к земле внизу.
— Никаких следов, пыль не потревожена, — пробормотал он, поворачиваясь. — Вот что, Кутюк! Кликните с улицы какого-нибудь мальчишку, пусть сбегает в участок и позовёт специалиста с дагеротипным аппаратом. Необходимо здесь всё сфотографировать. Тем временем запишите подробные, поминутные показания профессора Гольшанского. Составьте список всех, кто имел отношение к молоту. И, конечно, список тех, кто вчера оставался в музее после закрытия! А я должен подумать…
Вийт нахлобучил на голову цилиндр и направился к выходу.
— Вы куда, месье инспектор? — возмущённо воскликнула Франсуаза. — Удираете? Боитесь?
— Я всё ещё сыскной надзиратель! — мрачно буркнул Ронислав. — Я здесь принимаю все решения! Фирс, за мной!
— Я иду с вами! — решительно заявила девушка. — Я вам не позволю из-за глупых мистических страхов забросить это расследование…
Барышня хотела ещё что-то сказать, но тут в дверном проёме на мгновение показался один глаз ночного сторожа Рымаря. Показался и исчез.
Все невольно повернулись в ту сторону.
Глаз снова появился. На этот раз задержавшись подольше. Потом высунулся уже вместе с носом и даже краешком второго глаза. Наконец, стала видна вся голова.
— Кабинет вскрыли? — спросил Рымарь шёпотом, поспешно обводя комнату взглядом. — И что здесь было? Что выло?
* * *
Прославленный сыскной надзиратель Ронислав Вийт и его верный помощник Фирс вышли из парадных дверей музея. За ними выскочила взбешённая Франсуаза.
Значительно увеличившаяся толпа зашумела — слухи о том, что великий детектив ведёт новое следствие, уже просочились наружу. Газетные хроникёры, держа наготове открытые блокноты, взорвались вопросами.
— Немедленно вернитесь! — вопила позади молодых мужчин Франсуаза.
— Ну что?.. — спросил Вийт слугу, не обращая на барышню никакого внимания. — Есть идеи?
— Есть, — кивнул Фирс, оглянувшись на массивное здание музея. — Вот эта.
— С ума сошёл? — ответил Ронислав, тоже обернувшись на мгновение. — Мы не экипированы!
— Ещё скажи, что это бессмысленно! — пожал плечами истопник.
— Так и есть, детское ребячество!
Фирс вдруг сорвал с головы кепи и отшвырнул его в сторону. Вийт, не отставая, отбросил свой цилиндр. Оба стремительно избавились от сюртуков с жилетами и остались в рубахах.
— На самый верх? — спросил Ронислав, задирая голову.
— На крышу, — кивнул истопник. — Достаточно трудно, чтобы мыслеварение ускорилось!
Он вскочил на цоколь здания, вскарабкался на неприметный выступ и оказался на высоте пяти футов над землёй.
Вийт взглянул на свои вычищенные, сверкающие на солнце башмаки.
— Придётся новые шить, — буркнул он и схватился за слегка выпирающий из стены кирпич. Быстро подтянулся, забросил ногу на подоконник первого этажа, рывком поравнялся с Фирсом.
— Вы с ума сошли! — взвизгнула Франсуаза. — Что вы делаете?!
— Думаю! — ответил ей сверху детектив.
Из-под его ног летела кирпичная крошка.
Фирс завис на мгновение на одной руке, раскачался и рванул вверх, достав ногой выемку на уровне своей головы. Подтянулся. Вспрыгнул на подоконник второго этажа.
— Мы ведь не соревнуемся? — спросил Вийт, карабкаясь по стене.
— Пока не знаю, — ответил истопник.
Он сместился в сторону, к лизене, оттолкнулся от неё, ухватился за небольшой выступ, ввинтил башмак в растрескавшийся раствор между кирпичами.
— Как тебе происшествие? — спросил поотставший Вийт.
— Интересный случай! — вжимаясь в стену, чтобы хоть как-то удержаться, ответил слуга. — Закрытая комната, невозможное исчезновение предмета огромной ценности, древние богини, таинственный ритуал, некто или нечто невероятной физической силы!