Сюрприз для двоих
Шрифт:
Ирина что-то рассказывала, водила меня по скелетам будущих таун-хаусов , которые я оформляла. Я на автопилоте делала какие-то заметки в блокноте, периодически доставала ноут , сравнивая мои проекты с видимой картинкой. Я ее не слышала и не понимала ничего, что она пыталась мне объяснить. Вообще ничего. Только ощущала присутствие рядом значимого в прошлом для меня мужчины, вдыхала его аромат, иногда пыталась понять его комментарии по поводу проекта. При очередном легком, почти случайном, прикосновении таких знакомых рук, я ловила себя на мысли, что задерживаю
«Мань», - я мысленно уговаривала себя, - «все в прошлом, угомонись», - отвешивала мысленные тумаки, возвращая себя в окружающую реальность.
– А вот это и есть эксклюзивный проект. Я вернулась в адекватное состояние, когда Ирина привела к отдельному трехэтажному дому, почти особняку.
Я зашла внутрь, рассматривая остовы дома, в котором только установили окна. Голые стены будущей прихожей стояли серыми истуканами, где-то дальше пробивался луч солнечного света. Глянув в ту сторону, я замерла, боясь дышать - окна, огромные окна от пола до потолка. Это было в проекте, но почему-то сейчас, когда я видела их наяву, и рядом стоял тот, ради кого я воссоздавала эти огромные окна из старых воспоминаний, все воспринималось острее.
– Мне очень понравилась твоя идея, - мужской голос раздался прямо у меня над ухом. Я рад, что ты помнишь мои вкусы.
Он стоял у меня за спиной. Теплые, по-мужски, широкие ладони легли на плечи, чуть сжали их и скользнули по рукам вниз, переместились на талию, разворачивая, и я оказалась лицом к лицу со своим прошлым.
– Дмитрий Владимирович, вы забываетесь. Я еле слышно прошептала, ища глазами Ирину, и попыталась вырваться из этой хватки.
– Машк , я ее отпустил,- Дима так знакомо чуть склонил голову к правому плечу. Его взгляд блуждал по моему лицу, то и дело, останавливаясь на губах. Тут только мы с тобой. Я зажмурилась, сжав руки в кулачки и радуясь, что сумку с ноутом не пришлось держать в руках.
– Что вам надо? я нарочито пыталась удержать хоть какую-то дистанцию между нами, боясь, хоть на мгновение расслабиться и вернуться в прошлое.
– Машка, - тихий шелест родного голоса, проникая куда-то внутрь, вызывал, в очередной раз, дрожание в коленках, остановку удара сердца и задержку дыхания. Господи, как же я соскучился - рвано выдохнул он. Одна рука поднялась вдоль моей спины, словно пересчитав пальцами мои позвонки, и ухватила за волосы на затылке, откидывая мою голову назад незнакомым властным движением.
– А ты у меня спросил - я уперлась ладонями в его грудь, пытаясь, в очередной раз оттолкнуть от себя, сама не понимая, чего я хочу больше чтобы он, действительно, отпустил или все-таки продолжил.
– Ты уже все сказала, - Немного хрипло рассмеялся Димка, и мои губы захватили в плен жадного поцелуя.
Время растянулось. Секунды? Минуты? Годы? Тысячелетия? Сколько длился этот поцелуй, обволакивающий, подобно тягучей карамели? Звон пощечины, прозвучавший среди полной тишины, оглушил меня саму.
– Дима, я все-таки предпочитаю, когда сначала у меня спрашивают. Я вырвалась
– Машк , а ты не изменилась. Все та же. Только, когда-то ты била меня пряниками, теперь руками. В серых глазах все также плескалось веселье. Он не был смущен, рассержен или обижен. Железнов получал удовольствие от происходящего.
– Я изменилась, Дима. Я уже не та девочка с пряниками. Я развернулась и направилась прочь. И да, - на секунду остановилась на пороге и посмотрела ему в глаза. Когда-то у тебя были не требования, а пожелания. Так, что Дмитрий Владимирович, боюсь, вы меня с кем-то перепутали. Подкинув носком туфельки близлежащий камешек, я ушла.
– Светлячок, - окликнул он меня, и я внутренне сжалась от этого прозвища, которым никто и никогда больше не называл меня, - ты же понимаешь, что тебе никуда от меня не деться? Димка рассмеялся, и этот смех был счастливым и беспечным, словно он только что сбросил с плеч невероятную тяжесть.
– Хватит, Дмитрий Владимирович, мы уже это проходили. Кинула я в ответ и поспешно удалилась.
Уже отъезжая, я увидела его снова. Дима стоял, сунув руки в карманы брюк. Его взгляд был прикован ко мне, а на губах блуждала все та же задорная мальчишеская улыбка. Иди ты к черту, Железнов ну, пожа-алуйста
Глава 5
Маша
«Двадцать лет, Железнов, двадцать!» - я мысленно кричу, когда выезжаю из «Сказочного дома». меня разбирают двоякие чувства: с одной стороны злость, что именно сейчас Железнов вновь решил предъявить на меня права. А с другой
«Машка, какая же ты у меня красивая.» - рычит двигатель, и я переключаю передачу. Кажется, из-под колеса вылетел камень, громко стукнув по забору стройки.
«Машка, не смотри так.» - шуршит резина по разгоряченному асфальту, напоминая шум дождя. Мои глаза застилают слезы, и я вновь переключаю передачу
Она вернется, она вернется;
Она мне ночью заменяет солнце.
Она услышит, она заплачет;
И я надену ей кольцо на пальчик.
– нежно поют сладкоголосые мальчики из работающего радио
«Машка, я люблю тебя!» - ревет двигатель, когда стрелка на тахометре зашкаливает за четыре тысячи.
Мелькают мимо разноцветные автомобили, раздаются громкие звуки сигналов. Кажется, какой-то мужик покрутил пальцем у виска, посмотрев на меня. Я уже не вижу куда несусь, я не вижу, где я еду
Воспоминания поглотили меня целиком. Поглотили все мысли. Кажется, остановили сердце. Слезы я их не чувствую я ничего не вижу и не слышу
Я не осознаю, в какой момент сворачиваю с трассы, чтобы не видеть и не слышать возмущение других водителей...
«Машка, дыши. Для меня дыши.» - родной голос врывается в очередной раз в сознание, когда я обнаруживаю себя сидящей в машине, которую остановила в какой-то лесополосе между полями.
Вокруг поют птицы, шумит листочками молодого, еще не зацветшего, подсолнуха, ветер, что-то рассказывают ветви деревьев Солнце высоко светит, нагоняя полуденную жару...