Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
Сам он чародей? Да упаси Бог! А его босс? Нет. Он уверен, что нет. Всем таким распоряжался кто-то наверху. Больше он ничего не знает, можно ему уйти? Джедсон продолжал его расспрашивать, и он добавил кое-какие подробности, в большинстве незначительные, но я записал и их. В заключение он сказал, что к нам обоим вроде бы намечено применить особые меры, потому что мы успешно исправили последствия первого «урока».
Наконец Джедсон кончил его допрашивать и сказал:
— Я тебя отпущу, но лучше уберись из города. Чтоб я тебя больше тут не видел! Но очень далеко не уезжай, ты можешь
Джедсон достал из нагрудного кармана перочинный ножик, рассек круг в трех местах, затер разрывы и скомандовал:
— А теперь убирайся!
Я думал, тот сбежит, едва выйдя на свободу, но ошибся. Он нерешительно переступил черту и немного постоял, весь дрожа. Потом спотыкаясь побрел к двери. На пороге остановился и посмотрел на нас глазами, полными страха. И мольбы. Он как будто хотел что-то сказать, но передумал, повернулся и вышел за дверь.
Я посмотрел на Джедсона. Он взял мои записи и проглядел их.
— Не знаю, — задумчиво пробормотал мой друг, — что лучше: прямо передать его признания в Бюро Береженого Бизнеса и пусть они сами разбираются с этим делом или продолжать действовать самостоятельно. Такой соблазн!
Но меня в ту минуту мучило другое.
— Джо, — сказал я, — ну зачем ты его обжег?
— А? Что? — Он словно удивился и перестал почесывать подбородок. — Я его не обжигал.
— Не прячься за слова! — сказал я с раздражением. — Ты обжег его при помощи куклы… то есть при помощи чародейства.
— Не обжигал я его, Арчи! Честное слово. Он сам себя обжег — и без всякого чародейства. Я тут ни при чем.
— Не понимаю!
— Симпатические чары, Арчи, это вовсе не чары, а просто практическое сочетание нейропсихологии и коллоидной химии. Все это он сам с собой проделывал, потому что верит в черную магию. А я всего лишь верно определил его умственные способности.
Наш разговор прервал душераздирающий крик, раздавшийся где-то снаружи. Он оборвался на самой верхней ноте.
— Что это? — спросил я, судорожно сглатывая.
— Не знаю, — ответил Джедсон, подошел к двери, посмотрел направо, налево и продолжал: — Как я сказал, будет очень интересно…
На этот раз его прервала сирена полицейской машины. Мы услышали ее еще вдалеке, но звук стремительно нарастал и наконец вырвался из-за угла на нашу улицу. Мы переглянулись.
— Надо бы посмотреть, — сказали мы хором и нервно засмеялись.
Это был наш знакомый гангстер. Мы обнаружили его на пол-пути до следующего угла среди кучки любопытных прохожих, которых оттесняли полицейские из машины, остановившейся у тротуара.
Он был мертв.
И лежал на спине, но поза его не дышала покоем. От лба до пояса его тело было располосовано.
Застывшее на лице выражение ни о чем не говорило. Лицо и горло были выпачканы, а рот забит каким-то желтоватым веществом с лиловыми прожилками, по консистенции напоминавшим домашний сыр, но запах был омерзителен до невообразимости.
Я обернулся к Джедсону, который чуть побледнел, и сказал:
— Пошли отсюда!
И мы вернулись ко мне.
В конце концов мы решили не обращаться в Бюро Береженого Бизнеса или в полицию, пока не проведем собственного небольшого расследования. И к лучшему. Ни одного члена шайки, чье имя нам было известно, мы не нашли ни по одному записанному нами адресу. Доказательств, что такой человек действительно существовал, было сколько угодно, и все они жили по адресам, которые Джедсон выпытал у их товарища. Да только все без исключения отбыли неведомо куда в тот самый день, а то и час, когда их сообщник был убит.
В полицию мы не обратились, так как не хотели оказаться хоть в какой-то степени причастными к крайне неаппетитному убийству. Джедсон удовлетворился тем, что осторожно в устной форме сообщил главные факты своему другу в Бюро Береженого Бизнеса, который в свою очередь сообщил их руководителю отдела по борьбе с рэкетом или кому там счел нужным.
Некоторое время затем дела у меня шли гладко, и я прилагал все усилия, чтобы получить за квартал хоть какую-нибудь прибыль. Я и вообще выкинул бы случившееся из головы, если бы иногда не забегал к миссис Дженнингс и не пользовался бы услугами ее молодого друга Джека Боди, когда мне раза два потребовалась малая толика коммерческих чар. Он проявил себя отличным специалистом — никаких фокусов и полный ажур.
Мне уже начало казаться, что я ухватил удачу обеими руками, как началась новая полоса неприятностей. На этот раз под угрозой оказался не мой магазин, но моя жизнь, а свою шкуру я люблю как всякий нормальный человек.
Дома у меня водонагреватель установлен на кухне. Он снабжен горелкой, а огонь регулируется термостатом. Рядом — плита, тоже с постоянно включенной горелкой.
Я проснулся ночью, и мне захотелось пить. Когда я вошел в кухню — не спрашивайте, почему я не свернул напиться в ванную, я и сам не знаю, — меня затошнило от запаха газа. Я кинулся к окну, распахнул его, а затем побежал в гостиную и открыл большое окно, чтобы создать сквозняк.
Тут словно ветер зашуршал, раздалось громкое «бууум!», и я обнаружил, что сижу в гостиной на ковре.
Я даже не ушибся, да и кухня не пострадала, если не считать пары разбившихся тарелок. Открытые окна дали выход взрывной волне, смягчили ее воздействие. Природный газ взрывается, только если он скапливается в закрытом пространстве. Как это произошло, мне стало ясно, едва я осмотрел кухню. Горелка нагревателя погасла, и, когда вода в резервуаре остыла, термостат включил подачу газа, который начал разливаться по кухне. Когда его накопилось достаточно для взрыва, он вспыхнул от горелки на плите.