Т. 10 Туннель в небе
Шрифт:
Поэтому он заговорил.
— Скажите-ка, доктор Фтаемл, а вот когда вы брали это поручение хрошии, сами вы надеялись на успех?
— Сэр, — Фтаемл отвечал медленно и без обычной своей уверенности, — если хрошии дают поручение, отказываться не принято, вы уж поверьте.
— Хм-м… эти мне хрошии. Вы простите меня, доктор, но даже после вашего рассказа я, видимо, не совсем понимаю, что они такое. Вот вы говорите об их умственной мощи. Вдруг оказывается, что один из лучших умов высокоразвитой расы… то есть вы… практически «ошеломлен» ими. Из ваших слов почти явно следует, что это — не единственная их мощь. Ведь вы, представитель
— И это действительно так.
— Я не могу сомневаться в словах рарджиллианца, выступающего в своем профессиональном качестве. Но и поверить мне на этот раз трудно. Сверхсущества… так почему же мы никогда о них не слыхали?
— Космос просторен, ваше превосходительство.
— Да, конечно. Несомненно, что есть тысячи великих рас, с которыми мы никогда не встречались, более того, никогда и не встретимся. Но должен ли я понимать так, что и у вашей расы этот контакт с хрошии — первый?
— Нет. Мы давно знаем о них… дольше, чем знаем вас.
— Вот как? — Гринберг бросил взгляд на мистера Кику и продолжил — А какова суть отношений Рарджилла с хрошии? И почему Федерация не знает ничего об этих отношениях?
— Ваше превосходительство, если в последнем вашем вопросе содержится упрек, я должен ответить, что не представляю здесь своего правительства.
— Нет, — поспешил успокоить его Гринберг, — это действительно только вопрос. Ведь Федерация всегда стремиться как можно больше расширить свои дипломатические связи. И я крайне удивился, узнав, что ваша раса, считающаяся дружественной нам, знает о существовании могучей цивилизации и не осведомляет об этом Федерацию.
— Я бы сказал, что это меня удивляет ваше удивление. Космос просторен, а моя раса — великие путешественники с незапамятных времен. Может статься, Федерация просто не задавала правильных вопросов. А что касается дипломатии, у моего народа нет ни дипломатических, ни каких-либо других отношений с могучими хрошии. Они — народ, который, пользуясь вашим выражением, занимается своими делами, а мы с превеликой радостью не суем свой нос, как сказали бы вы, в эти дела. Прошли многие годы, более пяти ваших веков, с того времени, как последний раз корабль хрошии появился в нашем небе и потребовал наших услуг. И мы рады тому, что встречаемся с ними так редко.
— Похоже, что я запутываюсь все больше и больше, — сказал Гринберг. — Так значит, вместо того, чтобы лететь прямо сюда, они завернули на Рарджилл захватить переводчика?
— Не совсем так. Они появились в нашем небе и спросили, слыхали ли мы что-нибудь о вас. Мы ответили, что да, слыхали. Ведь если хрошии задают вопрос — они получают ответ! Мы показали им вашу звезду, а затем мне была оказана непрошенная мною честь представлять их. — Он «пожал плечами». — И вот я здесь. Для полноты картины могу добавить, что лишь глубоко в космосе я узнал о предмете этих розысков.
Гринберг заметил, что у Фтаемла как-то не совсем сходятся концы с концами.
— Одну секунду. Значит, они задержали вас у себя, направились к Земле, а затем сказали вам, что разыскивают пропавшую хрошиа. Если я понял правильно, именно тогда вы и поняли, что данная миссия обречена на провал. Но почему?
— Разве это не очевидно? Мы, рарджиллианцы, если пользоваться вашей точной и совершенно очаровательной идиомой, величайшие сплетники во всем космосе. Возможно, вы бы сказали «историки», но мне кажется, что это слово подходит меньше. Именно сплетники. Мы летаем всюду, мы говорим на всех языках, мы знаем всех. И мне совершенно не нужно «проверять архивы», чтобы знать: люди с Земли никогда не были на главной планете хрошии. Если бы у вас был такой контакт, вы бы стали силой навязывать им свое внимание, началась бы война. Это было бы просто «курам на смех»… какое все-таки восхитительное выражение, обязательно надо как-нибудь посмотреть на куру, если уж я здесь оказался. Такое событие, с присовокуплением уймы различных анекдотов, обсуждалось бы в любом месте, где сойдутся хотя бы двое рарджил-лианцев. Так что я знал — они ошибаются и не найдут того, чего ищут.
— Одним словом, — сказал Гринберг, — вы указали им не ту планету… и вполне сознательно облагодетельствовали нас этой проблемой.
— Что вы! — запротестовал доктор Фтаемл. — Мы идентифицировали абсолютно точно, позвольте вас в этом заверить, но не вашу планету — хрошии не знали, откуда вы пришли, — а вас самих. Они описали существ, которых разыскивают, со скрупулезной точностью — вплоть до ногтей и устройства внутренних органов. Это вы, земляне.
— И все же вы понимаете, что они ошибаются. Доктор, я не семантик, в отличие от вас, но даже я вижу здесь какое-то противоречие. Или парадокс.
— Позвольте тогда объяснить поподробнее. Мы, имеющие дело со словами профессионально, знаем, сколь мало они стоят. Парадокс бывает только в словах; и никогда — в фактах, определяемых этими словами. Так как хрошии в точности описали людей с Земли и так как я знал, что люди с Земли никогда не встречались с хрошии, я сделал единственно возможный вывод. Я решил, что в этой Галактике имеется другая раса, сходная с вашей, как двойниковые Сорниа, вылупляющиеся из одной скорлупы. Расы, схожие, как две капли воды. Воды? Или правильнее сказать вина?
— Воды. — Очень серьезным голосом ответил мистер Кику.
— Спасибо. У вас такой богатый язык; мне стоило бы освежить себя от него, пока я здесь. Поверите ли вы? Человек, который познакомил меня с ним впервые, нарочно научил меня некоторым идиомам, совершенно неприменимым в вашем приличном обществе. Ну вот, скажем: «И рыбку съесть…»
— Да- Да, — торопливо остановил его мистер Кику. — Очень легко поверить. У людей бывает довольно странное чувство юмора. Так значит, вы решили, что где-то в этой самой Галактике есть еще одна раса, похожая на нашу, как родная сестра, более того, как сестра-близняшка? Мне такое предположение кажется статистически маловероятным.
— Вероятность существования всей этой Вселенной, мистер заместитель министра, тоже смехотворно мала. Поэтому мы, обитатели Рарджилла, давно поняли, что Бог был большой шутник. — Горгоноид заключил свою фразу жестом, характерным для его племени, но затем из вежливости к хозяевам «перевел» жест, благочестиво разведя и слегка воздев свои передние конечности.
— А вы поделились этими умозаключениями со своими доверителями?
— Да… и тщательно повторил все доводы во время своего последнего с ними разговора.