Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
«Взлет!» — не совсем подлинный Райслинг. Многое, без сомнения, принадлежит Райслингу, а «Реактивная песня» несомненно его, но большую часть стихов собрали после его смерти у людей, которые знали его во времена странствий.
«Зеленые холмы Земли» рождались двадцать лет. Самый ранний известный нам вариант был сочинен на Венере во время запоя с кем-то из подконтрактных приятелей еще до того, как Райслинг ослеп. В основном стихи были про то, что намеревались наемные работяги сотворить на Земле, если и когда они ухитрятся оплатить все роскошества
Мы точно знаем, откуда и когда пришла окончательная версия «Зеленых холмов».
Это произошло на Венере на корабле с Острова Эллис, предназначенного для прямого прыжка к Великим Озерам, Иллинойс. Кораблем был старый «Сокол» — самый юный в классе «ястреб» и первый, примененный Харримановским трестом для новой политики транспортного обслуживания пассажиров экстра-класса на трассах с движением по расписанию между земными городами и любой колонией.
Верхом на «Соколе» Райслинг решил вернуться на Землю. Может, его собственная песня влезла ему под шкуру… а может, он просто возжаждал увидеть еще разок родные горы Озаркс.
Компания больше не закрывала глаза на безбилетников; Райслинг это знал, но ему никогда не приходило в голову, что правила могут относиться к нему самому. Он старел — для космонавта, — но это никак не могло сказаться на его привилегиях. Они были непреходящи — просто Райслинг знал, что он — одна из достопримечательностей космоса наряду с кометой Галлея, кольцами Сатурна и грядой Брюстера. Он зашел через люк для экипажа, спустился на нижнюю палубу и устроил себе логово на первой же пустой противоперегрузочной койке.
Там его и обнаружил капитан, делавший на последней минуте обход корабля.
— Что это ты здесь делаешь? — вопросил он.
— Тащусь на Землю, капитан, — Райслингу не требовались глаза, чтобы различить четыре капитанские нашивки.
— Но только не на этом корабле — ты знаешь правила. Живо сворачивайся и катись отсюда. Мы поднимаем корабль.
Капитан был молод; он всплыл уже после активной зоны райс-линговой жизни, но Райслинг знал этот тип — пять лет в Харриман-Холле с курсантской практикой на одном единственном рейсе вместо крепкого опыта на рейсах в Системе. Двое мужчин не имели ничего общего ни по происхождению, ни по духу: космос менялся.
— Ну, капитан, вы же не поскупитесь на путешествие домой для старого человека.
Офицер замешкался — несколько человек экипажа остановились послушать.
— Я не могу этого сделать. «Меры Космической Безопасности, статья шестая: никому не следует выходить в космос, кроме имеющих на то разрешение членов экипажа зафрахтованного корабля или оплативших проезд пассажиров данного корабля в соответствии с уставом, вытекающим из данных правил». Вставай и выметайся.
Райслинг развалился на койке, заложив руки за голову.
— Меня вынуждают уйти, но будь я проклят, если пойду сам. Несите.
—
Корабельный полицейский уставился на верхнюю распорку.
— Не могу сделать это должным образом, капитан. Я потянул плечо.
Прочие члены экипажа, присутствовавшие мгновением раньше, слились по цвету с переборкой.
— Ладно, позовите рабочую команду!
— Ай-ай, сэр, — полицейский тоже ушел.
Вновь заговорил Райслинг:
— Послушай, шкипер… давай без каких-то там обид. У тебя есть лазейка, если хочешь отвезти меня, — статья «Космонавт, терпящий бедствие».
— «Космонавт, терпящий бедствие», мой Бог! Ты — не космонавт, терпящий бедствие, ты — космический вымогатель. Я знаю тебя; ты годами шатался по системе. Ладно, на моем корабле это не пройдет. Эта статья предназначается, чтобы помочь в трудную минуту людям, которые потеряли свои корабли, а не позволять кому-либо свободно болтаться по космосу.
— Капитан, ты хочешь сказать, что я не потерял свой корабль? После последнего путешествия по найму я так и не побывал на Земле. Закон гласит, что я имею право на обратный рейс.
— Сколько лет назад это было? Ты потерял свой шанс.
— Разве? В законе нет ни слова о том, когда человек воспользуется обратным рейсом, закон говорит просто: человек его получит. Пойди, шкипер, взгляни. Если я ошибся, я не только выйду на своих двоих, но еще извинюсь смиренно перед всем экипажем. Валяй — смотри. По-спортивному.
Райслинг готов был к эху свирепого взгляда, но шкипер лишь отвернулся и выдавился из отсека. Райслинг знал, что использовал слепоту, чтобы поставить капитана в безвыходное положение, но это его не смущало — скорее уж Райслинг наслаждался.
Десятью минутами позже прозвучала сирена, по бычьему рогу переговорки он услышал приказы для внешних постов. Когда мягкий вздох шлюзов и легкий звон в ушах дали ему знать, что отрыв от земли неминуем, он встал и пошаркал вниз, в машинное отделение, так как хотел быть поближе к двигателям, когда те рванут. На корабле класса «ястреб» провожатый ему не требовался.
Неприятности начались во время второй вахты. Райслинг развалился в инспекторском кресле, поигрывая с клавишами аккордеона и пытаясь разродится новой версией «Зеленых холмов».
Глотнуть бы воздуха без нормы
Там, где родился я на свет…
и та-ра-ра-ра-ра-ра «Земли» — как надо не паковалось. Он попробовал еще раз.
Пускай меня излечат ветры,
Те, что обвили, облегли
Грудь милой матери-планеты,
Прохладные холмы Земли.
Уже лучше, подумал он.
— Как тебе это нравится, Арчи? — спросил он сквозь приглушенный рев двигателей.