Т. 11 Угроза с Земли

Хайнлайн Роберт Энсон

— Что ж, пожалуй, это конец пути, малыш, — сказал Мейги. — Если пойдешь по этой улице прямо, скоро окажешься за пределами города. Ты этого хотел, верно?

— Да вроде бы, — как-то неуверенно сказал Маккинон и посмотрел вдоль улицы.

Потом он повернулся, чтобы продолжить разговор с Мейги, но тот уже исчез. Начисто растворился в темноте, исчез, не сказав ни слова, не бросив прощального взгляда. Маккинон с тяжелым сердцем двинулся в указанном ему направлении. Конечно, у него не было оснований ожидать, что Мейги останется с ним. Услуга, оказанная ему Дейвом — если так оценивать тот удачный пинок, — была оплачена с процентами. И все же он только что потерял своего единственного друга, которого он обрел в этом странном мире. Дейв чувствовал себя одиноким и ужасно несчастным.

Он медленно тащился вперед, стараясь держаться в тени домов, настороженно всматриваясь в размытые черные пятна, которые могли оказаться полицейскими патрулями. Пройдя лишь сотню ярдов и уже начиная тревожиться, что до сельских просторов еще далеко, он вдруг окоченел от ужаса, когда из темной пустоты подъезда раздалось громкое шипенье. Он постарался подавить свой испуг, рассудив, что полицейским незачем шипеть. Какая-то тень отделилась от черного провала подъезда и тронула его за рукав.

— Дейв, — сказала она тихонько.

Маккинон ощутил ребячье чувство облегчения и защищенности:

— Линялый!

— Я передумал, Дейв. Жандармы заметут тебя еще до зари. Ты ж тут ни черта не знаешь… Вот и вернулся.

Дейву было одновременно и приятно, и обидно.

— Черт побери, Линялый, — запротестовал он. — Нечего тебе за меня бояться. Как-нибудь выберусь.

Мейги грубовато потряс его за плечо:

— Не будь ослом. Ты еще такой зеленый, что, пожалуй, начнешь кукарекать насчет своих гражданских прав и всего прочего. И тут же снова заработаешь разбитую губу. Слушай, — продолжал он, — я собираюсь отвести тебя к своим друзьям, они приютят тебя до тех пор, пока ты не дойдешь до кондиции, нужной в здешних условиях. Но они, понимаешь ли, в контрах с законом. Так что тебе придется стать всеми тремя священными обезьянами одновременно: не видеть зла, не слышать зла, не болтать о зле. Подходит?

— Да, но…

— Никаких «но» тут быть не может. Пошли!

Вход был с тыльной стороны старинного складского помещения. Ступеньки вели вниз, в западинку. Этот вонючий от сваленного здесь мусора проход приводил к двери в задней стене склада. Мейги постучал в филенку тихими условными ударами. Подождал и прислушался. Потом шепнул:

— Ш-ш-ш! Это Линялый.

Дверь открылась, и две большие жирные руки обхватили Мейги за шею. Его приподняли с пола, а владелица рук запечатлела на щеке Мейги звучный поцелуй.

— Линялый!

— Вот это достойный прием, Матушка! — ответил он, когда его наконец опустили на пол. — Но я хочу представить тебе своего друга. Матушка Джонсон, это Дэвид Маккинон.

— К вашим услугам, — сказал Дейв с автоматической вежливостью, но в глазах Матушки Джонсон загорелось внезапное подозрение.

— А он не шпик? — резко спросила она.

— Нет, Матушка, он из недавних иммигрантов, но я за него ручаюсь. Ему тут слегка припекли задницу, и я привел его сюда, чтоб она поостыла малость.

Она немного смягчилась под влиянием этого насмешливо-вразумляющего голоса.

— Что ж…

Мейги игриво ущипнул ее за щеку:

— Вот и умничка! Когда поженимся?

Она стукнула его по руке.

— Даже если б была лет на сорок моложе, еще вопрос, пошла бы я за такого балабона. Входите, — произнесла она, обращаясь к Маккинону, — уж раз вы дружок Линялого, хотя это как раз вам чести не делает, — она быстро заковыляла вперед, спустилась по лестнице вниз, крикнув кому-то, чтобы открыли нижнюю дверь.

Комната была плохо освещена, обстановка в основном состояла из длинного стола и множества стульев, на которых восседало около десятка мужчин, выпивавших и беседовавших между собой. Маккинону это напомнило виденные им старинные гравюры английских пивных, существовавших до Краха.

Мейги был встречен взрывом шутливых приветствий:

— Линялый! Как тебе это удалось, Линялый?! Небось в канализацию просочился? Тащи выпивку на стол, Матушка, Линялый объявился!

Он отклонил овацию величественным мановением руки, выкрикнул общее приветствие и повернулся к Маккинону.

— Друзья, — его голос с трудом прорвался сквозь гул голосов, — я хочу представить вам Дейва — лучшего друга из всех, кому когда-либо приходилось давать пинок тюремщикам в нужную минуту. Если бы не Дейв, меня тут не было бы сегодня.

Дейв обнаружил себя сидящим за столом между двумя мужчинами с кружкой пива, сунутой ему в руку весьма пригожей девицей. Он начал было благодарить ее, но она убежала помогать Матушке Джонсон справляться с внезапным потоком заказов. Против Дейва оказался весьма мрачного вида парень, который не проявил почти никакого энтузиазма при встрече Линялого. Он изучал Маккинона с непроницаемым лицом, которое время от времени передергивал тик, заставлявший его чуть ли не ежеминутно подмигивать правым глазом.

— Чем занимаешься? — грубо спросил он.

— Оставь его в покое, Алек, — вмешался Мейги быстро, но вполне дружелюбно. — Он только что прибыл из-за Барьера. Я уже об этом говорил. Он в порядке, — повысил голос Мейги, как бы доводя сказанное до сведения всех присутствующих, — Он тут всего двадцать четыре часа, а уже успел совершить побег из тюрьмы, избить двух таможенников и нахамить самому судье Флейшейкеру. Хватит для одного рабочего дня?

Дейв сразу стал центром почтительного внимания, но парень с тиком продолжал цепляться:

— Все это, может, и так, но я задал ему простой вопрос — какой у него рэкет? Если такой как у меня, я этого не потреплю, тут и одному тесно…

— В той дешевке, которую ты именуешь своим рэкетом, всегда тесно, а он занимается совсем другим делом. Можешь забыть о его рэкете.

— А почему он сам молчит? — недовольно парировал Алек. — Я его спрашиваю, сеет ли он дикий овес, а он..

Мейги чистил ногти кончиком длинного острого ножа.

— Лучше бы тебе спрятать свой но с в рюмку, Алек, — заметил он самым миролюбивым тоном и не поднимая глаз, — а то как бы я его ненароком не отрезал и не окунул туда.