Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
Это занятие успокоило его. Он понимал, что ему предстоит пройти много миль. Земля скрывалась за скалой, а по Солнцу время определить не удалось. Вокруг не было ничего, только чернота, звезды, ослепительное Солнце, выжженная пустыня под ногами да уходящая в небо скала — ничего, только молчание и необходимость добраться до базы.
Что-то дернуло его за руку. Сначала он испугался, но, сообразив в чем дело, направился к саням.
— В чем дело Сэм?
— Я больше не могу. Слишком жарко. — Его побледневшее лицо было покрыто капельками пота.
Брюс дал ему глоток воздуха и задумался. У Сэма в ранце был солнечный тент — кусок ткани на складном каркасе. Через пятнадцать минут Брюс опять был готов двинуться в путь. Одна опора тента была привязана к ноге Сэма, а вторую Брюс согнул и засунул Сэму за плечи. Конструкция выглядела ненадежно, но держалась.
— Ну, ты как?
— Нормально. Слушай, Брюс, думаю, мое колено уже в порядке.
— Дай-ка я потрогаю.
Брюс ощупал колено сквозь скафандр: оно было вдвое толще здорового. Почувствовав, как Сэм вздрогнул, Брюс коснулся его шлема:
— Ты не можешь идти, — и вернулся к своей упряжке.
Спустя несколько часов Брюс наткнулся на следы. Они вели с северо-востока, поворачивали и шли вдоль гор.
— Сэм, как узнать, это старые следы или свежие?
— Никак. Старые следы выглядят точно так же, как и свежие.
— И идти по ним бессмысленно?
— Можно — если нам с ними по пути.
— Понял.
Брюс вновь впрягся в санки.
Каждые несколько минут Брюс с надеждой вызывал по радио базу и прислушивался. Появление следов воодушевило его, хоть и было ясно, что оно мало что значит. Следы стали отходить от горы, или, вернее, гора начала отворачивать от следов, образуя нечто похожее на бухточку. Однако Брюс выбрал более короткий путь, как и его предшественник.
Нужно было смотреть, куда идешь. Брюс знал, что нужно, но приходилось одновременно следить за приборами, тащить сани и не сбиваться со следа — и он потерял бдительность. Обернувшись, чтобы взглянуть на Сэма, он почувствовал, что лыжи выскальзывают из-под него.
Он машинально упал на колени и попытался удержаться с помощью лыж. Ему бы, наверное, это удалось, если бы не сани.
Они налетели на него сзади, и люди, сани, лыжи — все покатилось вниз.
Брюс отчаянно пытался встать, но почва стала проваливаться под ним. Он успел увидеть, что угодил — среди бела дня! — в утреннюю глорию, этот лунный эквивалент зыбучих песков. Затем пыль сомкнулась над его шлемом.
Он почувствовал, что скользит, падает, опять скользит и мягко на что-то опускается.
Брюс попытался собраться. Одна часть его сознания была охвачена ужасом и отчаянием, оттого что он не смог спасти Сэма; вторая была обеспокоена необходимостью что-то предпринять. Он не покалечился и мог дышать. Брюс предполагал, что погребен в утренней глории, и догадывался, что от любого движения погрузится еще глубже.
Нужно было во что бы то ни стало найти Сэма. Расталкивая мягкие хлопья, Брюс пощупал шею. Сбруя от саней все еще была на нем. Он ухватился за нее обеими руками и потянул. Это малоприятное занятие было похоже на барахтанье в грязи. Наконец Брюсу удалось подтащить сани к себе — или себя к саням. Он нащупал шлем Сэма.
— Сэм, ты меня слышишь?
И услышал глухой ответ:
— Да, Брюс.
— Ты в порядке?
— В порядке? Не будь дураком, Брюс. Мы в утренней глории.
— Знаю, Сэм. Я ужасно виноват.
— Ладно, не хнычь. Теперь уже поздно.
— Я не хотел…
— Прекрати! — В голосе Сэма слышались паника и злость. — Не в этом дело. Мы пропали — разве ты не понимаешь?
— Нет! Сэм, я вытащу тебя отсюда, клянусь.
Сэм ответил не сразу.
— Не обманывай себя, Брюс. Никому не удавалось выбраться из утренней глории.
— Не говори так. Мы еще не умерли.
— Пока нет, но умрем. Я пытаюсь привыкнуть к этой мысли. — Он помолчал. — Брюс, сделай одолжение, освободи меня от этих саней — я не хочу умереть привязанным.
— Сейчас.
В полной темноте, в перчатках, на ощупь, в чем-то мягком и сыпучем развязать веревки было почти невозможно. Брюс повернулся и неожиданно заметил, что его левая рука не утопает в пыли. Он дернулся и ему удалось освободить шлем. Вокруг тьма кромешная. Брюс пощупал пояс, пытаясь отыскать фонарь.
При свете фонаря он увидел, что засыпан пылевой массой не весь; прямо над головой нависал каменный свод, ноги упирались во что-то твердое. Темнота поглотила луч фонаря.
Брюс заметил, что все еще держится за сани, и попробовал освободить Сэма. Когда это не удалось, он снова зарылся в пыль.
— Сэм! Мы в пещере!
— Что?
— Держись! Сейчас я тебя вытащу.
Брюс осторожно попытался выбраться из пыли. Она не отпускала его: лыжи мешали. Брюс отстегнул одну лыжу, вытащил ее, потом повторил манипуляции, повернулся и выкарабкался на каменный пол, таща за собой петлю от саней. После чего положил фонарь на пол и с силой потянул за трос. Сэм, сани и весь груз медленно выползли из пыли. Брюс коснулся шлема Сэма.
— Смотри! Мы куда-то попали.
Сэм не ответил.
— Сэм, ты меня слышишь?
— Слышу. Спасибо, что вытащил меня. Теперь отвяжи.
— Посвети мне. — Брюс развязал трос. — Ну, вот. Теперь я осмотрюсь и попытаюсь найти выход.
— Почему ты решил, что здесь есть выход?
— А ты когда-нибудь видел пещеру без выхода?
— Он не нашел выхода, — медленно ответил Сэм.
— Он?
— Посмотри.
Сэм посветил фонарем за спиной Брюса. На полу лежал человек в скафандре устаревшего образца.
Брюс взял фонарь и осторожно приблизился к фигуре на полу. Человек был мертв: его скафандр стал мягким. Он лежал, скрестив на груди руки, будто прилег вздремнуть. Брюс заглянул ему в лицо: оно было темным и худым, кожа присохла к костям. Брюс отвел фонарь в сторону.
— Ему не повезло, — мрачно произнес он, вернувшись. — У него в сумке я нашел вот эти бумаги. Надо взять их с собой, чтобы дать знать родным.
— Ты неисправимый оптимист, Брюс. Ладно, давай.
Сэм взял бумаги. Это были два письма, старинная плоская фотография девочки с собакой и кое-какие документы. Среди них были водительские права на имя Абнера Грина, выданные в Республике Массачусетс в июне 1995 года.