Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
— Почти. Сэм, я нашел!
— Я это знал. Пошли.
— Правильно. Только откопаю вторую лыжу.
— Нет.
— Почему?
— Взгляни на датчик. На лыжах мы никуда не дойдем.
— Да, ты прав.
Они бросили весь свой груз, кроме баллонов с воздухом. Там, где позволяла высота свода, они передвигались прыжками. В некоторых местах Брюс почти нес своего напарника. Иногда они ползли на четвереньках, и Сэму с его больной ногой приходилось нелегко.
Брюс выбрался наружу первым, предварительно обвязав Сэма тросом. Когда он его вытаскивал, Сэм ему почти не помогал. На поверхности Брюс поднял его и прислонил к скале.
— Эй, приятель! Мы выбрались!
Сэм не ответил.
Брюс вгляделся ему в лицо: оно было безжизненным, глаза закрыты. Прибор на поясе объяснил почему: стрелка находилась в красной области.
Впускной клапан Сэма был открыт до предела. Глубоко вдохнув, Брюс подсоединил свой баллон к скафандру Сэма. Он видел, как стрелка на приборе Сэма скакнула к белому, а его собственная стрелка уползла в красную область. Если не двигаться, то воздуха внутри скафандра хватит минуты на три-четыре.
Но Брюс двигался. Он подключил шланг от своего впускного клапана к единственному баллону, который теперь был соединен со скафандром Сэма, и открыл клапан. Стрелка его собственного индикатора остановилась. Теперь они с Сэмом были сиамскими близнецами, подсоединенными к одному-единственному, наполовину пустому баллону с таким жизненно необходимым воздухом. Брюс обхватил Сэма одной рукой, положил его голову себе на плечо, шлем к шлему, и отрегулировал клапаны, чтобы обе стрелки оставались на белом. Сэму он дал воздуха побольше и стал ждать. Скала под ними была в тени, хотя солнце по-прежнему жгло равнину. Брюс огляделся, ища кого-нибудь или что-нибудь, потом вытянул свою антенну.
— На помощь! — позвал он. — Помогите! Мы заблудились!
Он слышал, как Сэм бормотал в свою мертвую рацию:
— На помощь! Мы заблудились!
Брюс покачивал бредившего Сэма на руках и повторял:
— На помощь! Возьмите наш пеленг!
Через некоторое время он перенастроил клапаны и снова принялся повторять:
— На помощь! На помощь! Возьмите наш пеленг!
Он уже не почувствовал, как чья-то рука тронула его за плечо. И даже когда его помещали в шлюз лунной тележки, он все еще продолжал бормотать: «На помощь! На помощь!»
Мистер Эндрюс навестил Брюса в лазарете базового лагеря.
— Как вы себя чувствуете, Брюс?
— Я в полном порядке и прошу, чтобы меня выписали.
— Вас не выписывают по моему указанию. Я хочу знать, где вы находитесь, — улыбнулся Разведмастер.
Брюс покраснел.
— Как Сэм? — спросил он.
— С ним все обойдется. Только обморожение и колено: скоро он будет здоров.
— Я рад за него.
— Наш отряд уходит. Я перевожу вас в третий отряд, к мистеру Харкнессу. Сэм вернется с машиной снабжения.
— Я думаю, что смогу выступить с отрядом, сэр.
— Возможно, но мне бы хотелось, чтобы вы остались в третьем отряде. Вам нужно набраться полевого опыта.
— Сэр… — Брюс не знал, с чего начать. — Мистер Эндрюс…
— Да?
— Мне следовало бы вернуться. Я понял кое-что. Вы были правы. Человек не может стать старым лунным волком за три недели… Я понимаю, что был слишком самонадеян.
— Это все?
— Да, сэр.
— Хорошо, теперь послушайте меня. Я поговорил с Сэмом и с мистером Харкнессом. Мистер Харкнесс будет держать вас в ежовых рукавицах. Мы с Сэмом займемся вами, когда вы вернетесь. Через две недели, начиная с сегодняшнего понедельника, вы должны быть готовы предстать перед квалификационной комиссией. — И Разведмастер добавил: — Ну, как?
Брюс задохнулся, но быстро взял себя в руки.
— Есть, сэр!
КОЛУМБ
БЫЛ ОСТОЛОПОМ
— Вспрыснуть сделку — это я уважаю, — бодро заявил толстяк, перекрывая голосом шум кондиционера, — Пей, профессор, а то ты уже на три порции от меня отстал.
В прохладный сумрак бара, моргая, словно приучал глаза к полутьме помещения после безжалостного сияния пустынного солнца снаружи, шагнул от порога новый посетитель, и толстяк радостно завопил.
— Эй, Фред! Фред Нолан! Иди к нам! — окликнул его толстяк и повернулся к своему гостю: — Я с ним познакомился по пути сюда, вместе летели от самого Нью-Йорка. Садись, Фред, пожми ручку профессору Эпплби, старшему механику звездолета «Пегас». Вернее, он будет его главным механиком, когда звездолет построят. Я только что втюхал профессору партию хреновой стали для его таратайки, давайте по этому поводу выпьем.
— С удовольствием, мистер Барнс, — согласился Нолан. — А с профессором мы знакомы по делам приборостроительной компании «Климакс».
— Чего?
— «Климакс» снабжает нас прецизионной аппаратурой, — пояснил Эпплби.
На лице Барнса появилось сперва недоумение, а затем — улыбка.
— Ну, тогда тем более необходимо выпить. Что тебе, Фред? «Старомодный»? А тебе, профессор?
— И мне. Только не зовите меня профессором, пожалуйста. Во-первых, я не профессор, во-вторых; этот титул меня старит, а я еще молодой.
— Это уж точно, док! Пит, два «старомодных» и один двойной «манхэттен»! А я-то и впрямь представлял тебя ученым из комикса — старцем с длинной седой бородой. Но вот теперь, познакомившись с тобой, все никак не могу понять…
— Что именно?
— Зачем тебе, в твои-то годы, хоронить себя в такой глуши…
— «Пегас» на Лонг Айленде не построишь, — заметил Эпплби, — да и стартовать отсюда удобнее.
— Оно конечно, да я ведь о другом. Я вот о чем… В общем, я продаю сталь. Тебе нужны специальные сплавы для звездолета — пожалуйста, я продам. Но сейчас, когда все дела закончены, скажи мне, на кой черт тебе все это сдалось? Что тебя тянет на Проксиму Центавра или на какую другую звезду?