Та, что будет моей
Шрифт:
Даже в условиях тотального стресса сердечко Аглаи не могло не откликнуться на это его "моя". До сих пор не верилось, словно какой-то сон.
— Твоя мама будет в шоке… — прошептала девушка, застывшим взглядом наблюдая, как раскрываются автоматические ворота. — Не думаю, что она будет рада. Скорее убьет нас обоих.
— Не убьет. Ей придется принять мой выбор.
Спокойствие, с которым он произносил это все потихоньку стало передаваться и Аглае. Он был настолько уверен в том, что делает, что она задумалась — а стоит ли так бояться? Может, он прав? Валюша его дочь — это факт, и чтобы там не вышло потом между ними как у пары, этот факт ничто и никогда не сможет отменить. Она останется его дочерью. И конечно, скрывать это в нынешних условиях глупо.
Да, Инна Алексеевна не будет рада, но что она может сделать? Только принять их, даже пусть стиснув зубы. Аглая была уверена в Артуре: тот никогда не был ведомым и какие бы палки в колеса не попытается вставить его мать — он не поведется. Это то единственное, в чем она была железно уверена. И это не могло не успокаивать.
И если отбросить вот эти первые эмоции, она была даже рада, что он принял такое решение. Что не стал тянуть. Значит, они ему на самом деле дороги. Гори оно все синим пламенем, пусть!
Да, вот так спонтанно, но наверное, он прав — так будет лучше для всех. Правда, это не касалось "пожить временно в доме его родителей", тут она еще хотела поторговаться, но вот раскрыть все сейчас — возможно, это единственно правильное решение. Хоть и сложное.
Когда машина остановилась у дома, девушку снова обуял внутренний тремор.
— Может, тогда хотя бы зайдем сначала к моей маме? — спросила, не сводя глаз с величественного дома, с видом из окна на который прошла вся ее юность.
— Нет.
— Но может…
— Успокойся, все хорошо, — улыбнулся он, приободряя. — Это всего лишь мои родители. Не стая аллигаторов.
Ну как сказать.
По поводу … Аглая, к слову, практически не волновалась, отца Артура она хоть и видела крайне редко, но впечатление он производил человека довольно спокойного и думающего. Почему-то ей казалось, что он точно примет любой выбор сына и даже будет где-то рад (ну или по крайней мере не против) целой готовой внучки. А вот Инна Алексеевна… Аглая знала, что не нравится матери Артура. Не нравится не как человек, а именно как предположительная пассия для единственного сына. Слышала она тогда, четыре года назад, их разговор, хоть и не весь, но сказанного было достаточно, чтобы понять ее настрой.
Да, в наше время мнение родителей не имеет большой вес, ну не восемнадцатом же веке, но все равно…
— Я волнуюсь, — честно призналась она, нервно кусая губы.
— Чего именно ты боишься?
— Что она не примет меня, Валюшу. Не будет рада. Что будет настраивать тебя против.
— Думаешь, я из тех, на кого может повлиять чье-то мнение?
— Нет, но…
— Вот и отбрось всякие мысли, ладно? — провел костяшками пальцев по ее щеке и быстро чмокнул в губы. — Пошли. Покончим уже с этими прелюдиями.
И они пошли. И чем ближе они подходили к двери, тем хуже становилось ее предчувствие. Какое-то странное беспокойство, будто не нужно этого делать, не сейчас, что данный шаг все испортит. Хотелось развернуться и бежать со всех ног отсюда как можно дальше.
Но бежать было глупо — дверь распахнулась еще до того, как Артур успел взяться за ручку, словно кто-то по ту сторону стоял и ждал гостей.
— Сынок, ну наконец-то! Мы тебя заждались.
— Вы? Отец же в командировке.
— Ну да, мы. У меня для тебя сюрприз, — растянула губы в улыбке Инна Алексеевна, мазнув по Аглае вежливым, но подчеркнуто холодным взглядом. — Проходи же скорее.
— Как интересно. Ведь у меня для тебя тоже есть сюрприз, — Артур сжал ладонь Аглаи крепче и шагнул в дом. А там…
В центре гостиной на бежевой коже дивана восседала ослепительная блондинка. Аглая еще не знала, кто это, но сразу же поняла — это она. Его американская подружка.
Часть 23
Артур остолбенел, в самом прямом смысле этого слова. Не обрадовался, не разозлился, не расстроился, единственной и совершенно искренней реакцией было: какого черта? Что не потрудился хоть как-то скрыть на своем лице.
— Это и есть мой сюрприз, — улыбалась во все тридцать два его мать. — Это Джессика.
— Я вижу кто это, — хмуро отрезал он, не сводя глаз со своей бывшей.
Та же явно была рада его видеть: поставив чашку на низкий кофейный стол, быстро подскочила с места и, не обращая внимания на ладонь Аглаи в его руке, повисла на шее Артура.
— Я так рада видеть тебя! Наконец-то! Я так соскучилась!
Артур не мог ответить ей тем же — он не скучал. Не ждал ее и не хотел видеть. Более того, он совершенно не ожидал ее здесь встретить, по той простой причине, что они расстались. Не только в его мысленных планах, но и официально. Два дня назад он позвонил ей и сообщил о том, что к сожалению (само собой сожалению ее) их отношения закончены. В разговоре он был краток, сух и скуп на слова, собственно, был самим собой. На удивление девушка не стала закатывать истерик и требовать долгих объяснений, как так вышло, что самой собой не могло его не обрадовать — расставание вышло на удивление легким. И вот, пожалуйста, она здесь и улыбается так, словно того разговора о расставании вообще не существовало.
— Ну же, ты совсем не хочешь меня обнять? — проворковала Джессика, явно обидевшись на его сухую реакцию.
Артур ощутил, как Аглая вытащила ладонь и отошла на шаг назад.
— Я, наверное, пойду… Меня там Валюша ждет.
— Подожди. Стой! — Артур отстранил от себя бывшую, решив, что с ней разберется чуть позже, и схватил Аглаю за предплечье. — Не уходи.
— Все в порядке, правда, — выдавила из себя улыбку. — Не буду вам мешать.
— Я все тебе объясню.
— Я же сказала — не нужно. Я все поняла, — и ушла, оставив троицу за спиной.
Недолго думая, Артур, к недоумению оставшихся в гостиной женщин, вышел за ней следом. Даже не так — выскочил, как пробка из бутылки.
— Веснушка!
— Пожалуйста, отстань от меня, ладно? — бросила она, не оборачиваясь, и не убавляя шаг. — Иди, тебя там ждали.
— Да постой ты, — положил ладонь на ее плечо и буквально вынудил обернуться на себя. — Я понятия не имел, что она прилетит.
— Ты сказал, что вы расстались! — выплюнула, ткнув его указательным пальцем в его грудь. — Ты соврал мне. Опять! Впрочем, чего еще от тебя можно было ожидать. Наивность не выветривается. Разумеется моя, ты этим не страдаешь.