Та, что меня спасла
Шрифт:
– Не торопился бы ты, сынок, – крошит меня на части слишком острым взглядом Анатолий Иванович. – Иногда такие вещи вылезают, ахнуть можно.
– Если я начну подозревать и её, совсем ничего не останется, – признаюсь тихо. Ему можно. Он свой. – Не верю. Она не могла.
– К слову, телефончик её чистый. Нет ничего. Так что либо за тобой следили, либо, опять-таки, – она, твоя жена. Но для такого подкопа нужны слишком веские основания.
Я чувствую, что задыхаюсь. Задыхаюсь от всей этой информации, что готова накрыть меня с головой. Почему-то
Трясу головой. Хватит. Я не унижу её своими подозрениями. Должно же у меня остаться хоть что-то чистое и светлое?.. Иначе мироздание чересчур жестоко ко мне.
Я выхожу из клиники слишком уставший. Погода – под стать настроению: мерзкая, хмурая, ветреная. Со срывающимся дождём. Домой. Отлежаться. Ещё подумать. Но моим простым планам не суждено сбыться.
– Эдгар! – кидается мне наперерез крупная фигура. – Какого чёрта?!
Сева. Явился не запылился. Нарисовался. Выскочил как чёрт из табакерки. В своём репертуаре. Я не уверен, что могу сейчас смотреть ему в глаза. Наверное, боюсь увидеть в них что-то не то.
– Садись в машину, – киваю на ходу. – Там поговорим.
Слышу, как хлопает задняя дверца. Поколебавшись, открываю такую же с другой стороны. Нет. Он не будет говорить с моим затылком. Лучше уж как в хорошей драке – лицом к лицу.
Сева. Мой старый друг. Выдержит ли испытание наша дружба? Не треснет ли пополам при первых же вопросах? Не рассыплется ли как карточный домик?.. Если честно, я страшусь. Наверное, не готов терять то, что долгие годы считал крепким и нерушимым. Вечным, как старушка-Земля.
14. Тая
– Что ты имеешь в виду? – паранойя накрывает меня неожиданно и так сильно, что я боюсь высунуть из гаража нос. Если бы не Аль рядом, я бы забилась куда-нибудь в угол и дрожала бы, как осиновый лист на ветру. Но приходится держать лицо. Я же взрослая и самостоятельная. А если бы его не было?
– Я их вчера ещё приметил, когда с бегемотом гулял, а ты с гордым видом на свидание шла. Ну, я за тобой немного приглядывал. И эти там крутились неподалёку. А сегодня смотрю – идут, по сторонам глазеют. У меня фотографическая память на лица, ты же знаешь. Если увижу один раз, узнаю, даже если клиент парик напялит или нос фальшивый присобачит.
– У тебя вообще память. Я помню, – вздыхаю. Есть два варианта: либо это по мою душу, либо Эдгар приставил опять ко мне своих мальчиков-охранников.
– Скорее второе, – широко улыбается Аль. – Красивые тренированные тела, отличная выправка. И шифруются они хорошо. А ты как царица, Тайна. Почётный эскорт. Надо сказать им, пусть не прячутся. Вычислили.
– Эдгар неисправим, – вздыхаю ещё раз, и становится грустно. Я понимаю, что это забота. Желание оградить и уберечь. Но в то же время – это частица
– Эй, не грусти, – моментально ловит Аль моё настроение. Чуткий. Невыносимо внимательный. Рядом с ним легко. Может, потому что не мой. Иначе, думается мне, всё было бы по-другому.
Я взвешиваю на внутренних весах Аля и Эдгара. Да что там скрывать – сравниваю их. Мою первую любовь и моего первого и единственного мужчину. Разные. Во всём. Но кое-что их всё же объединяет. Порядочность, например.
– Сейчас мы исправим вселенскую несправедливость, – в меня вселяется весёлый бес. – Если Эдгар позаботился о безопасности, пусть эта безопасность постарается для нас.
– Что ты задумала, Тайна? – по глазам Аля я вижу, что моя улыбчивая беспечность ему не нравится.
– Планы не изменились: я хочу съездить к тётке. И сейчас у нас будет не только почётный эскорт, но и транспортное средство.
И пока Аль не очухался, я вышла из гаража и, махнув руками, как дирижёр, нежно приказала:
– Идите сюда, мальчики! Ну, же!
– Ты с ума сошла! – Аль кинулся ко мне и заслонил собой.
Тут же, как переспевшие орехи, непонятно откуда выскочили четверо. Если они расскажут о моей выходке Гинцу, гром и молния, муки преисподней мне обеспечены.
– Тайна, я, конечно, знал, что ты немного с придурью, но чтобы настолько… Я же с ними не справлюсь, если они не те «мальчики».
– Да те они, те, – глажу его по напряжённой лопатке. – Одного из них я точно уже видела.
Четвёрка понимает всё с полуслова. Мы с Алем моргнуть не успели, как машину подогнали. Несколько минут – и мы едем к моей тёте. К чёрту на рога. От центра её район далековато.
– Ты бы хоть тётку предупредила, позвонила, – ворчит мой дракон. – Приедем, а её дома нет.
– Она дома, – прикрываю глаза и откидываю голову поудобнее. Машина хорошая, комфортная. – А не звоню, потому что… телефон потеряла.
Не хочу объяснять настоящие причины, но Аль замечает мою маленькую заминку. Смотрит странно, но молчит.
– Подождёшь меня здесь, – говорю я Альберту, как только мы подъезжаем. – Тётка тебя знает, будет странно, если я с тобой заявлюсь.
Безопасников просить о том же – бесполезно. Впрочем, они умные. Не идут строем. Рассредоточиваются по местности. Игра в разведчиков. Это компромисс. Я готова с ними мириться.
Не знаю, почему, но я замираю у двери, прежде чем позвонить. Прислушиваюсь. А потом всё же давлю на кнопку.
Вот что меня насторожило: в квартире звучит музыка, а тётка впервые в жизни не спрашивает недовольным голосом, кто это припёрся. Она поёт. Моя тётя Аля поёт, открывая дверь.
Я в ступоре. А она, довольная и сияющая, как самовар, появляется на пороге. На какие-то доли секунды умолкает. На лице её – замешательство. Уголки губ ползут вниз, как у размалёванного клоуна, а затем она спохватывается, нацепляет улыбочку и всплёскивает пухлыми руками: