Та доля славы
Шрифт:
— Нельзя ли проводить меня в мое помещение? — спросил Ален.
— Твое… — ошеломленно начал Торговец, но чиф тут же его перебил:
— Я устрою тебе каюту, герольд. У нас есть парочка запасных переборок, и уж я выгорожу уютненькую каюточ-ку. Не очень просторную, но на небольшом корабле вроде этого в самый раз.
Чиф поспешил на корму, Ален последовал за ним, а торговец бессильно плюхнулся на ближайшее сиденье.
— Герольд, — сказал чиф с некоторым смущением, когда изловил двух матросов и отдал им необходимые распоряжение — ты уж извини нашего доброго шкипера. Он еще между звездами не летал и толком не знает,
Ален осмотрел сооруженную для него каморку и решил, что она обеспечит ему достаточное уединение. Кивком отпустив чифа и матросов, он расположился на койке.
За маской железного спокойствия, которое ему прививали столько лет, его терзали страх и ощущение полного одиночества. Даже старина Макиавелли, казалось, не мог предложить ни совета, ни утешения.
«Ничто не начинается столь трудно, не ведется с такой опасностью и дает так мало надежды на верный успех, как попытка возглавить введение нового порядка вещей», — говорилось в шестой главе.
Но что говорилось в двадцать шестой главе? «Где велика воля, трудности не бывают великими».
Назвать «Песнь звезд» счастливым кораблем было никак нельзя: мелочная скаредность чернобородого нависла на командой как грозовая туча, но Ален делал вид, что ничего не замечает. Он регулярно два часа в день расхаживал от носа к корме, здороваясь с матросами на их родных языках, а затем облекался сдержанностью и отчужденностью, каких требовал Орден, хотя ему нестерпимо хотелось здороваться с ними как с равными, есть в их обществе, болтать с ними об их родных планетах и об их прошлых неудачах, которые привели их. на борт неприглядной «Песни звезд», об их надеждах на будущее. Устав Колледжа и Ордера Герольдов все это воспрещал. Когда они обнажали перед ним головы, он отвечал кивком и пытался радоваться тому, что их благоговейное уважение к нему росло — начиная от живого одобрения, с каким чиф Элвон относился к учености герольда, и кончая суеверным преклонением смазчика Джаккла. Джаккл был низколобым существом с одной из планет захиревшей системы Сириуса. В неряшестве он превзошел все рекорды чисто мужской команды на грузовом корабле — неряшестве, какого Ален не мог себе позволить. Значительную часть своего бодрствования он проводил взаперти, в своей каморке, начищая металлические пуговицы и отглаживая одеяние. Наружность герольда должна всегда неизменно свидетельствовать, что ему чуждо любые слабости простых смертных.
Даже сам чернобородый не устоял и начал угрюмо прикладывать руку к шапке. Вероятно, не столько из-за величавых манер Алена, сколько из уважения к точной и молниеносной проверке бухгалтерских книг корабля, которую проводил герольд, — до нелепости сложных книг с десятками и десятками копий счетов для такой простой, казалось бы, операции — скупить камни по дешевке на Веге и зафрахтовать корабль в надежде дорого продать их на Лире. Запутанные книги, перекрещивающиеся счета отражали истинное положение вещей, но при этом ревизор очень легко мог бы впасть в ошибку и прийти к выводу, что расходы были много выше, чем на самом деле. Однако Ален в эту ловушку не попался.
На пятый день полёта чиф Элвон почтительно, но настойчиво постучал в дверь каморки Алена.
— Герольд, — сказал он просительно, — ты не поднялся бы на мостик?
Сердце Алена екнуло, но он сказал важно:
— Мои медитации не могут быть прерваны. Я поднимусь к вам на мостик через десять минут — И десять минут он старательно полировал потемневшее звено в массивной золотой цепи, скреплявшей его корабельный плащ, в чем и заключалась «медитация». Затем он облекся в плащ — тон чифа указывал на дело, требующее полной парадной формы.
Торговец был багровым от бешенства. Чиф Элвон с несчастным видом листал свой журнал. Астронавигатор Хафнер набирал на компьютере траектории полета и тут же их убирал. С одного взгляда Ален понял, что все они — скоростные траектории стремительного ухода от погони.
— Герольд, — сказал торговец угрюмо, — мы задели чью-то систему обнаружения. — Он ткнул большим пальцем в сторону мигающей красной лампочки.
— Думаю, нас скоро возьмут на абордаж. Ты готов заработать свои двадцать пять процентов выручки?
Ален пропустил эту грубость мимо ушей.
— У вас имеется цветное видение, негоциант? — спросил он.
— Имеется.
— Тогда я готов сделать для своего клиента то, что в моих силах.
Он сел в кресло, установил связь и покосился на пока еще темный экран. Отразившееся там лицо его подбодрило, хотя он и пожалел, что забыл расчесать бородку.
Вспыхнула еще одна лампочка, и Хафнер, покинув компьютер, наклонился над детекторной панелью.
— Большой, мощный и приближается, — сказал он напряженно: — Сейчас сканирует нас, устанавливая направление. Тратит большое количество энергии…
Заговорил динамик переговорного устройства «корабль-корабль».
— Кто вы? — Вопрос был задан на веганском языке. — Мы таможенный крейсер Владения Эйолфа. Кто вы?
— Поставь команду к прыскадкам, — шепнул торговец чифу.
Элвон взглянул на Алена, который покачал головой.
— Извините, сэр, — сказал старший механик виновато, — но герольд…
— Мы грузовой корабль «Песнь звезд» веганской при писки, — сказал Ален в микрофон под гневный хрип торговца; — С грузом веганских драгоценных камней для Лиры.
— Они нас зачалили, — с отчаянием сказал астронавигатор, глядя на свои приборы. Экран видео «корабль—корабль» засветился; на нем возникло надменное лицо с тяжелым подбородком, увенчанное потрепанной флотской фуражкой,
— Ах на Лиру? У нас есть свои планы насчет Лиры. Немедленно ложитесь в дрейф… — скомандовал офицер с экрана, но тут он заметил Алена. — Прошу прощения, герольд, — сказал он иронично. — Герольд, будь так добр, попроси шкипера лечь в дрейф и приготовиться к досмотру. Мы желаем определить размер пошлин и взыскать их. Вам разумеется, известно, что ваш корабль находится в пространстве Владения.
Произношение офицера разило Альголем IV. Ален перешел на этот малоизвестный язык, чтобы сказать:
— Нам это не было известно. А вам известно о существовании торгового договора между Веганской системой и Владением, который устанавливает, что груз в веганских трюмах облагается пошлиной, только если предназначен для портов Владения?
— Ты говоришь на алгояьском, а? Да, вас, герольдов, хвалят не зря, но не рассчитывай вывернуться с помощью лжи. Мы произведем досмотр вашего корабля, как я сказал, сделаем оценку и взыщем пошлину. Да, мне известен договор, про который ты упомянул. Если, к сожалению, произошла какая-то ошибка, вы, разумеется, в полном праве потребовать от Владения компенсации. А теперь ложитесь в дрейф.