Та, которой не стало
Шрифт:
Досадливо дернув плечами, она быстро обошла спальню, гася зажженные Джемом свечи. Он пытался создать интимную обстановку, но добился прямо противоположного результата – оплывшие свечи напомнили ей сырую, темную комнату, где свел счеты с жизнью Дейл Гордон.
Больной подонок, извращенец проклятый! Лоусон сказал, копы нашли у него фотографии Джиллиан. Не просто нескромные фото и не просто порнографию, какую, бывает, снимают вооруженные телеобъективами любители подглядывать в незашторенные окна чужих спален. Это было нечто другое, большее, чему она никак не могла подобрать
Но, с другой стороны, что взять с больного? У каждого маньяка свои задвиги.
И все же сама мысль о том, что кто-то мог мастурбировать, глядя на распятую в кресле Джиллиан, была настолько омерзительна, что она передернулась.
Нет, решила она, не буду об этом думать, по крайней мере – сегодня.
Пока же ей было ясно, что в таком состоянии заснуть ей вряд ли удастся. К снотворному – вопреки тому, что она говорила Джему, – она прибегать не собиралась, в частности еще и потому, что действие лекарства могло продолжаться довольно долго, а для утреннего разговора с Тобиасом ей нужна была свежая голова. Специальный агент надеялся получить у нее ответы на свои вопросы, но он не предполагал, что у нее тоже были вопросы, и теперь она знала, кому их можно задать.
Следовательно, решила она, сейчас будет кстати бокал вина. Итак, решено: она выпьет муската, чистит зубы и немедленно ложится.
Вино хранилось в кухне, в дальнем углу буфета, и она отправилась туда. Не включая света, она достала бутылку и, закрыв коленом дверцу, потянулась за стоявшим на полке бокалом.
В следующую секунду дверь черного хода с треском распахнулась, с силой ударившись о стену, и она испуганно вскинула глаза.
Первым, что она увидела в бледном синеватом свете, пробивавшемся из коридора, была кровь. Снова кровь, которая показалась ей совсем черной и блестящей, как расплавленная смола из адских котлов.
Кровь заливала лицо, которое было ей смутно знакомо.
ГЛАВА 18
В ужасе она отпрянула за буфет. Бутылка, которая была в руках, разбилась о край кухонного стола. Вино и осколки стекла так и брызнули во все стороны, и в руке у нее осталось лишь бутылочное горлышко с острыми, как лезвия, зазубренными краями. Взмахнув своим импровизированным оружием, она с безрассудной отвагой шагнула навстречу окровавленной фигуре, появившейся в проеме двери.
Эй ты, вон отсюда! – крикнула она. – Проваливай, откуда пришел, пока я не вызвала полицию!
Незнакомец не обратил на нее внимания. Он буквально ввалился в ее кухню. Его лицо было почти сплошь залито кровью, которая текла из рассеченной брови и из раны на скуле. Один глаз у незнакомца распух так, что его почти не было видно.
– Только не полицию! – пробормотал он. – По-моему, мы с Лоусоном не очень друг другу понравились.
– Вождь?!
– Что ты здесь делаешь? И что с тобой стряслось? – спросила она, протягивая руку к выключателю на стене. – Ты попал в аварию?
– Только не включай свет, – быстро сказал он.
– Почему?
– Потому что я вовсе не уверен, что за мной не следили, и…
– Ты на машине? – спросила она торопливо.
– Нет. Свидетели посадили меня в такси, но я попросил водителя высадить меня за пару кварталов до твоего дома. Остаток пути я прошел пешком.
– Свидетели?.. Ты что-то натворил?
– Ничего. Я потом все расскажу. Главное – не включай свет. Если это была охота на меня, то вполне возможно, что им нужна и ты. А если ты включишь свет, им будет удобнее целиться.
– Целиться? Но в кого?!. И кто такие – «они»? Может быть, ты, в конце концов, объяснишь, что, черт возьми, все это значит?..
Во время этого довольно бессвязного обмена репликами она пыталась нащупать посудные полотенца. Где они лежат, она совершенно забыла, но в конце концов ей удалось выдвинуть нужный ящик. Острый осколок стекла вонзился ей в ногу, но она решила, что займется им позже. Оторвав несколько полотенец, она приложила их к разбитой скуле Харта.
Харт дернулся.
– Этот сукин сын… – пробормотал он. – Он попал мне потому же месту, что и Хеннингс!
– Какой сукин сын? О ком ты говоришь? Кто на тебя напал?
– Откуда я знаю? Два типа набросились на меня возле ночного клуба на авеню Гринуилл.
– Набросились? Ты хочешь сказать, они собирались тебя ограбить? Ты заявил в полицию?
– Нет.
– Почему?
– Слушай, у тебя не найдется чего-нибудь болеутоляющего?
– Подожди здесь. – Стараясь не наступать на пораненную ногу, она захромала в ванную комнату.
Когда она вернулась, Харт уже стоял, опираясь на стол одной рукой и прижимая окровавленное полотенце к лицу – другой.
– Вот, – сказала она, протягивая белую таблетку. – Это средство от зубной боли. Я купила его в прошлом году.
Она налила в чашку воды и протянула ему.
– Как оно называется – это лекарство?
Она сказала. Харт кивнул и кинул пилюлю в рот.
– Я знаю. Принимал эти таблетки раньше, когда лечил зубы.
– Насколько я помню, здесь довольно внушительная дозировка, но, может быть, со временем лекарство теряет силу.
Харт залпом выпил воду и вернул ей чашку.
– Сними куртку и сядь. А лучше пойдем в ванную. Там можно включить свет – никто не увидит. – Она заковыляла назад, Харт двинулся за нею, на ходу выпрастывая руки из рукавов куртки. В ванной комнате он опустился на унитаз и запрокинул назад голову, а она села рядом на край ванны.
Рана на скуле была небольшой, но довольно глубокой.
– Похоже, придется зашивать, – пробормотала она озабоченно.
– Чепуха! – отозвался он. – У тебя найдется пластырь?