Та, которой не стало
Шрифт:
Харт кивнул:
– Это правда.
– Может быть, в глубине души, – продолжала она, – на подсознательном, так сказать, уровне Джиллиан решила, что ты… Не забывай, я только предполагаю и могу ошибиться, но такое возможно… Короче, ты мог показаться ей подходящим донором… – Последовала короткая пауза, после чего она закончила: – Конечно, если ты не воспользовался…
Харт поднял голову, но, не выдержав ее взгляда, снова отвел глаза.
– Ну так как? – спросила она.
– Да, – сказал он. – Разумеется.
– Понятно.
– Разве Джиллиан тебе не говорила?
– Нет. Не об этом.
– У меня были презервативы.
– Я уже поняла.
Он отвернулся, и некоторое время оба смущенно молчали, но это молчание было, если так можно сказать, оглушительным. В последний раз Харт говорил о проблеме предупреждения нежелательной беременности в старшем классе средней школы, когда обсуждал с приятелями, на каких презервативах картинка красивее. С женщинами он на эти темы не говорил никогда. С посторонними женщинами… Правда, Мелина почему-то не казалась ему посторонней, однако это отчего-то только усиливало его смущение.
К его огромному облегчению, она первой нарушила затянувшуюся паузу:
– Я это говорю к тому, что у Джиллиан не было в отношении тебя никакого тайного мотива, никакой корысти. Я думаю, все дело в том, что процедура, которой она подверглась в ют день утром, стала для нее слишком сильным переживанием. Понимаешь, женщина, которая проходит через искусственное оплодотворение, на некоторое время перестает чувствовать себя нормальной, хотя бы с ней и было все в порядке. И ей нужно сделать что-то этакое, чтобы вернуть себе уверенность. Согласись, не могла же Джиллиан вернуть себе уверенность с Джемом – ведь именно из-за его бесплодия Джиллиан и пришлось обратиться в клинику. Вот почему она пошла с тобой. Джиллиан необходимо было снять напряжение и снова стать собой. Я, во всяком случае, думала именно так и отчасти по этой причине настаивала на том, чтобы мы поменялись местами. Мне казалось – это отличный способ отвлечься от проблем и получить удовольствие. В конце концов Джиллиан согласилась с моими доводами и поехала на встречу с тобой. Вы познакомились, вас потянуло друг к другу… Все, что произошло дальше, было только естественным. Как видишь, никакого заговора не было.
– Похоже на правду.
– Это и есть правда. Мою сестру невозможно было подкупить. Поэтому Лонгтри ничего бы не смог добиться от нее, если бы захотел шантажировать.
– Да, конечно… – Вздохнув, Харт тяжело поднялся и пересел в кресло. – Я знаю, ты права. За все время, что мы были вместе, у меня ни разу не возникло ощущения, что Джиллиан ведет двойную игру. Мое предположение… это был выстрел наугад.
Разговаривая с Мелиной, Харт безотчетно потирал живот, поправлял то и дело рубашку.
– Ты что, проголодался? – спросила Мелина, заметив жест Харта.
– С чего ты взяла? – Харт перехватил ее взгляд и смутился. – Нет-нет, я не хочу есть, – ответил он. – Меня здорово били по животу… Прости, я взгляну…
Харт расстегнул рубашку, и она увидела слева и справа несколько устрашающего вида кровоподтеков.
– Господи! А тебе досталось! – ахнула Мелина.
– Пустяки, – отмахнулся Харт. – Главное, ребра целы. Мелина продолжала смотреть на него.
– Джиллиан говорила мне – ты прекрасен.
– Что?! – Харт не верил своим ушам.
– Она сказала – «прекрасен». Моя сестра употребила именно это слово.
Между тем взгляд Мелины скользил по его телу, задержавшись на торсе. Харт почувствовал смущение, что было для него по меньшей мере непривычно. И причиной этого смущения был не только лестный отзыв Джиллиан, но и степень откровенности, с которой сестры обсуждали между собой свою интимную жизнь. Харт полагал, что какой-то предел откровенности должен был существовать даже между сестрами-близнецами.
И все же… все же ему было очень любопытно, какое впечатление он произвел на Джиллиан, хотя Мелина и назвала его интерес подростковым. Хорош он был или плох? А может – О, эти женщины действительно способны убивать словом! – Джиллиан просто сочла его «очень милым» и этим ограничилась?
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Мелина перестала разглядывать его джинсы и посмотрела Харту прямо в глаза. Кровь бросилась ему в лицо, и он мысленно возблагодарил темноту и свою бронзовую индейскую кожу за то, что на ней не был заметен предательский румянец. Неужели Джиллиан рассказала сестре и об этом?.. Почему-то он не мог представить себе, как она говорит: «Сначала я сделала ему минет, а потом мы поменялись местами…»
И помимо своей воли он мысленно вернулся к этим сладостно-эротическим минутам, которых было много, очень много той ночью. Он не забыл ничего из того, что было, и эти воспоминания продолжали жить в его памяти, будоража, дразня, мучая, возбуждая.
Мелина тем временем задала ему какой-то вопрос, из которого он расслышал только одно слово.
– Лоусон?.. – переспросил он, стараясь не выдать своего замешательства. Интересно, что она могла спросить о детективе?
– Да. Ты говорил, точнее, намекал на его непрофессиональный подход.
– О, да! – почти радостно воскликнул Харт. Он был рад, что Мелина сменила тему. – Возможно, Лоусон неплохой следователь. Больше того, я уверен, что он подошел к этому делу добросовестно, но не больше. Вся беда в том, что это дело у него не единственное. Лоусон, конечно же, по уши завален работой, поэтому для него важно поскорее закрыть дело. Именно поэтому он не стал корпеть над уликами, коль скоро они позволяли ему со спокойной совестью сбросить с плеч это ярмо. Да и то сказать: на поверхности все выглядит так, что не придерешься. Но только на поверхности. Ты согласна, Мелли?
Она кивнула:
– Пожалуй. Лоусону даже не пришло в голову, что собранные им улики чересчур очевидны. И что их слишком много.
– Точно! Лично у меня сложилось впечатление, что Дейл Гордон специально оставил все эти следы, чтобы даже идиот смог его найти. А это его самоубийство? Не кажется тебе, что оно было чертовски своевременным?
– Кажется, – кивнула Мелина. – И не только мне. Думаю, ФБР сумеет пролить свет на эту тайну.
У Харта был такой вид, словно она внезапно ударила его по голове.