"Та самая Аннушка". Часть вторая: "Это ничего не значит"
Шрифт:
— Она является ВИП-клиентом, и я в неё влюблена. Это редкое исключение. Вы таковым не являетесь.
— Хорошо. А если залог? Два автобуса, вахтовка и внедорожник. Это, мне кажется, ликвидная собственность.
— Терминал не занимается комиссионной торговлей транспортными средствами, а значит, реализация залога была бы затруднительной.
— Ладно, — кивнул я. — Всё понял. Обращусь к частному капиталу.
В ворота сервиса пришлось стучать. Время позднее, они закрыты.
— Я уже спать ложился. Неужели до утра не потерпит?
— Нет, — сказал я. — У меня женщины и дети в автобусах, вторую неделю сидят друг у друга на головах, жрать нечего и всё такое.
— И откуда такое счастье привалило?
— У работорговцев отбил, — сказал я кратко.
— А, ну, святое дело. От меня-то чего хочешь?
— Денег.
— Акк, что ли, решился продать?
— Только в крайнем случае. Пока что хочу занять под залог машин. Вахтовка на камазовском военном шасси, два тридцатиместных вездеходных автобуса «Торсус», лендкрузер-сотка.
— Сытая техника, особенно «Торсусы», — признал Кройчек, — если не ушатанная. Смотреть надо.
— Так давай смотреть.
— Сейчас?
— А когда? Людей как-то размещать надо, а Алина в долг не примет.
— Да, железяка строгая… Ладно, пошли, гляну. Надеюсь, ты понимаешь, что полной цены при такой спешке не дам? Обычно беру только на комиссию.
— Я надеюсь, что завтра придёт груз, я его продам и погашу залог. Мне этих беженцев ещё везти куда-то, автобусы пока нужны.
— Плюс двадцать процентов вернёшь!
— Морда треснет. Пять.
— Налог на срочность. Пятнадцать.
— Не наглей. Переночую в автобусе, завтра груз продам, вообще ничего не заработаешь. Десять.
— Чёрт с тобой, десять.
Коротышка механик деловито ползал под машинами, открывал капоты, просил завести двигатели. Беженцы смотрели на эту суету с нарастающим беспокойством.
— А как же мы? Куда нас? — спросила молодая женщина.
Помню её, на одно колесо в джунглях писали. Не чужой, можно сказать, человек.
— Вы собираетесь продать машины? — волнуется их главный (и единственный не старый) мужчина.
Интересно, если они доберутся до своей земли обетованной, он один будет демографию создавать? Впрочем, дети разнополые, через несколько лет подрастут, природа своё возьмёт.
— Заложить, — поясняю я. — Чтобы вас разместить и накормить, нужны деньги. У меня их пока нет. Надеюсь, будут завтра, но держать вас до завтра в автобусах было бы негуманно.
— То есть вы нас не выгоняете? Тратите на нас свои деньги?
— Так сложились обстоятельства.
— Может быть, наше золото… — начал он, но осёкся, когда какая-то пожилая женщина почти незаметно ткнула его пальцем в поясницу. Радеет за бюджет общины, значит. Понимаю. Хозяюшка.
— Ваше золото давайте оставим на крайний случай. Я пока сам не очень ориентируюсь в здешней экономике, но надеюсь, что обойдёмся без него. Вам не помешают какие-то резервы на первое время.
— Скажите, — спросила та, что моложе, — вы же не продадите нас в рабство, как хотели те?
— Определённо нет, за это можете быть спокойны. Я постараюсь подобрать вариант, который обещал вам Мирон. Место, где вы сможете спокойно начать новую жизнь. Сам я пока не знаю, где оно, но есть у кого спросить, так что не волнуйтесь. Сейчас решаем текущие проблемы, над планами поработаем завтра. Кройчек, что скажешь?
— Машины ухоженные, в неплохом состоянии, — сказал он, закрывая капот «кукурузера». — Годный грём. Мирон был, конечно, мудак, но за техникой следил. Кстати, ты в бардачок заглядывал?
— Нет.
— Загляни.
Я засунулся во внедорожник, раскрыл бардачок. Там какие-то бумаги, запасная лампа для фары, набор предохранителей, пассатижи, моток изоленты, тряпка для протирки стёкол, пистолет, прозрачный пакет с какими-то серыми карточками. И правда, чего я сразу-то не посмотрел? Протупил с устатку.
Пистолет я засунул в карман, а карточки достал и покрутил в руках. Размером с визитку, с логотипом и цифровым кодом. Похожи на банковские, только поменьше и поквадратнее.
— И что это?
— Ты не знаешь? — выпучил глаза Кройчек.
— А должен?
— И этот человек хочет иметь тут какой-то бизнес? Клянусь Ушедшими, тебе просто повезло, что перед тобой самый честный на свете грёмлёнг! Или самый тупой. Сам себе не верю, что просто не сунул это молча в карман.
— Это деньги?
— Это топливные карты Терминала. Да, считай, что деньги. Обеспеченные топливом. Их примут почти везде на Дороге и даже в некоторых срезах. Там, где есть межсрезовые рынки.
— Тут много? — я встряхнул пакетом.
— А что для тебя «много», парень?
— Что на это можно купить? Машину можно?
— Смотря какую. Автобус такой — нет, «Торсусы» дорогие. «Лендкрузер» — опять же нет, он старенький, но надёжный, и модель популярная, ходовая. Любят их караванщики. А вот за вахтовку — как сторгуешься. Их не сильно жалуют — расход большой, а надёжность так себе. Но это приблизительно, я не знаю точно, сколько тут, просто на глаз прикинул. Скорее всего, это у Мирона была оперативная касса. Заправка, номера оплатить, жратвы купить, на ремонт, если что-то сломается. Основной капитал никто в бардачке не возит.