Табель первокурсницы
Шрифт:
— Не грохнись в обморок, Астер, — прокомментировал неслышно подошедший Ортес, и дирижабль, качнувшись, отошел от воздушной гавани. — Тебя что в Академикум без сознания привезли? — парень наклонился, поднял упавшую муфту и подал мне.
— Почти, — прошептала я, кутая руки в теплый мех.
— Не твое дело, умник, — ответила подруга и потянула меня к лавкам. — Иди еще книжки почитай.
Я неохотно отвернулась от качнувшейся за стеклом каменной полосы пирса, которая отдалялась с каждым мигом. Посадочная площадка осталась «висеть» в воздухе, как и каменный «язык» гавани. Дирижабль
— Ты бледная, — нахмурилась подруга, когда Ортес отошел.
— Я не боюсь высоты, — повторила я, усаживаясь на мягкую скамью.
И это было чистой правдой. Все детство я провела, лазая по деревьям и стенам сперва Илистой норы, а потом Кленового сада, до того, как матушка, ужаснувшись ссадинам на коленках малолетней графини, не наняла гувернантку. Я взбиралась на библиотечные башни, и с восторгом наблюдала сквозь атриум, как уплывает под Академикумом далекая земля. Я не боялась высоты. Я боялась дирижаблей, которые уже один раз так легко унесли несколько десятков жизней. Боялась и не доверяла, как неприрученной лошади, которая может внезапно понести.
— Только представь, два дня, — с восторгом проговорила подруга, — на магазины, модные салоны и визиты, — она едва не захлопала в ладоши, — Ты остановишься у нас… — я уже открыла рот, но она не дала сказать и слова, — Не возражай, я уже предупредила папеньку. Знаю, что ты хотела отдать распоряжение слугам и они открыли бы Льежскую резиденцию Астеров, но, — она сложила руки, — Только представь, что ты будешь делать там одна одинешенька. Нет! Не могу этого допустить
— Уговорила, — засмеялась я, одергивая куртку и касаясь пальцами прохладных пузырьков на поясе. — Хотя вряд ли кто-то ради меня открыл бы графскую резиденцию, хватило бы и одной комнаты.
— Вот и здорово. Я все-все тебе покажу, познакомлю с лучшими ювелирами и модистками.
— Ты ведь знаешь, зачем магистры выделяют нам два свободных дня? — я пригляделась к подруге. — Затем, что сразу за ними следует экзаменационное семидневье. На подготовку, Гэли. Тех, кто провалится, отчислят.
— Брось, — отмахнулась девушка, — Сдадим, а потом, — она снова улыбнулась, — отдых. Десятидневье в честь Зимнего танца Дев. Бал в Академикуме, прием у Первого советника, а я еще платье не выбрала, хотя может бал отменят? — Она нахмурилась, — Мне до сих пор не принесли приглашения…
— Могу обрадовать, бал состоится, — покачала головой я, — Прости.
— Ты получила приглашение? — уныло спросила Гэли.
— С месяц как, — подтвердила я, хотя и очень не хотелось
— Ну и пусть, — она расправила юбки, — Будет еще бал в Управе и в честь новой Западной компании, — она повернулась и с тоской спросила, — И ты пойдешь?
— Ну, я представлена свету, и вполне могу быть на балу советника, само собой, в сопровождении одобренного папенькой спутника… — я рассмеялась, — Как ты могла заметить, поблизости нет ни кавалера, ни папеньки, чтоб одобрить. Так что вряд ли.
Дирижабль издал пронзительный гудок, развернулся и пошел на снижение, в животе тут же поселился холод, совсем как тогда, когда я свалилась с нижней ветки дерева и разбила локоть. Но тот полет был коротким, этот, казался, растянутым до бесконечности. Я не удержалась и посмотрела в окно, Академикум оставался где-то в вышине, обнажая перед нами круглое подбрюшье. И голубые струи магического пламени уменьшились вдвое, больше напоминая огоньки далеких свечей.
— Расскажи мне про Льеж, — попросила я подругу, стараясь не смотреть на трепетавшие за бортом стяги.
Дирижабль мягко коснулся камней каменного пирса через час. Я мысленно вознесла молитву Девам заступницам. Рулевой отдал сигнал о прибытии, засуетились стюарды, подали сходни.
Отец рассказывал, что на заре эры воздухоплавания, еще при деде нынешнего князя-затворника, первые дирижабли приставали к швартовочным мачтам, и после остановки пассажиры еще час ожидали, пока корзину опустят на твердую землю. Потом к мачтам стали пристраивать площадки, так похожие на смотровые, и лестницы. Оставалось только благодарить Дев за то, что я родилась в век прогресса. В век, когда летающие корабли приставали к высоким каменным пирсам, в век, когда опорные лапы отхватывали корпус пассажирской корзины, не давая ей даже качнуться, а услужливые стюарды, перекидывали трап и подавали леди руку, помогая сойти на твердую землю.
Я кивком поблагодарила мужчину в форме, расправила юбку и огляделась. Воздушный вокзал Льежа превосходил гавань Академикума в разы. Больше пирсов, людей, грузов, механических лап, дирижаблей.
На соседней площадке готовился к отбытию гигантский «Носорог» класса А с витиеватой цифрой один на шаре, оснащенный новейшими стабилизаторами, запасными баллонами с газом и даже спасательными шлюпками. Так, во всяком случае, уверял первый Транспортный Альянс Аэры, а именно ему принадлежал «Носорог». А сам альянс Первому советнику Князя.
Иногда путешествия занимали куда больше пары часов, а то и вовсе затягивались на несколько дней с остановками и дозаправками. В Носорогах были предусмотрены элементарные удобства в третьем классе, узкие каюты во втором и апартаменты в первом. Я летала на нем один раз, плохо помню, большую часть дня меня мутило, в основном от страха, даже матушка перепугалась и в Кленовый сад из столицы мы возвращались поездом.
Чуть дальше, под громкую ругань рабочих, механическая лапа тянула высокий опечатанный сургучом ящик в гондолу класса В. Ни кают, ни гостиных, только площадки для грузов. Три пресекающихся круга на шаре говорили о принадлежности судна к «Пути Лантье», третьей транспортной компании Аэры, идущей сразу за «Миэр компании».
Я запомнила, потому что именно она доставляла покупателям руду Астеров.
Стоящий за спиной дирижабль Миэров, прозванный за свою неторопливость и широкую корзину «Черепахой», печально вздохнул, когда капитан стравил лишний пар. Комбинированное судно класса «Б», таких совмещающих средних размеров грузы и ограниченное количество пассажиров, становилось больше с каждым днем.
Двое детей жизнерадостно помахали нам из окна Носорога, для них полет был приключением. Отдали швартовы, люди загомонили, кто-то захлопал, кто-то кричал, кто-то прощался…