Табу на женатых мужчин
Шрифт:
Муза тихо краснела. Ведь все это и ее касалось непосредственным образом.
– Не знаю, не всем, видимо, везло на встречу с такими красавцами. Я пришла на встречу с каким-то форменным придурком… он – реальный, видимо, жених был.
– Совсем плохой? – засмеялся Василий.
– Зануда, и волосы крашеные у него были. Да еще жадный и подонок по отношению к бывшей семье, – пожаловалась Муза.
– Где? – спросил подполковник.
– Что – где? – не поняла она.
– Волосы крашеные?
– Ну, как где?! На голове, конечно! Терпеть не могу крашеных мужчин! Просто
– Да? – задумался Василий Михайлович и погладил свою лысую голову. – Да уж лучше быть, как я, лысым, и все. Брутально так!
– Это точно! – согласилась Муза.
– Как понял Григорий, таких мужчин – подсадных уток предлагали только очень привередливым женщинам, которые отмели уже много кандидатур и начинали капризничать, что они заплатили деньги, а им до сих пор не предоставили нормального жениха. Они начинали угрожать, что потребуют назад деньги или еще что. И вот тогда – на! Как вам такой мужчина? Ой, это то, чего я и ждала! Конечно, с таким я с удовольствием пойду на свидание! Вот и все! На тебе – свидание! На тебе – отказ от подсадного мужчины, и денежки твои все равно улетучились! Схема-то проста и очень тянет на статью «мошенничество». Это то, что всегда очень трудно доказать, но благодаря Григорию в этом случае у нас доказательства имеются, – с улыбкой сказал Василий.
– Надеюсь, что они ответят по всей строгости. Нельзя так использовать чувства людей, – согласилась Муза, которая в сложившейся ситуации не смогла не добавить: – А я совсем лопухом оказалась… Господи, Григорий, наверное, смеется надо мной!
– В смысле? – переспросил Василий Михайлович.
– Я совсем не возмущалась, ничего не требовала. Пошла на свидание с этим козлом, то есть с первым, кого мне предложили. Еще и прессинг такой был, что надо брать первого, кто внимание на тебя обратил! Нельзя разбрасываться, мужчин мало! Больше с тобой никто и не согласится встретиться! И я сразу же повелась без выбора, – пожаловалась Муза.
– Да, это ты опростоволосилась, – хохотнул Василий, пребывающий в прекрасном расположении духа. – А то бы и тебе Гришу предложили! Вот бы ты оторвалась на нем! Ха-ха-ха!
– Смешно, – с некоторой долей неприязни посмотрела на него Муза.
– Да нет, Музочка, ой не могу, ну что за имя у вас?! Я сейчас умру от смеха! – выдавил из себя Василий Михайлович.
И Муза, наблюдавшая за ним, поверила, что он умрет, потому что ей стал внушать опасение и цвет его лица, и хрипы, внезапно появившиеся при дыхании.
– Ой, не могу! Му-за! Эй, где мой Орфей? Нет, я согласна пойти со всеми. И даже с крашеными волосами! Нет! Это невозможно! Умора! Помогите! А… а… а… – Внезапно лицо Василия Михайловича посинело, он схватился за грудину, то есть за область сердца, и повалился на стол, стуча по нему, словно требуя продолжения банкета, но только вид у него при этом был не очень жизнеутверждающий, вернее, совсем даже наоборот. Муза, вышедшая из секундного ступора, бросилась вон из кабинета. Она сразу же кинулась к первому попавшемуся навстречу человеку, заголосив во все горло, что в кабинете плохо человеку.
Глава 10
Челюстно-лицевое
– А вот так вот!
– А я вот так отвечу!
– А на тебе!
– А я так! – распалялись мужчины.
Вокруг стояла толпа других мужчин и даже несколько женщин, тоже пациентов, и с интересом подсказывали им или просто смотрели. В общем, больничная жизнь кипела. А у Музы появилась возможность рассмотреть Григория, пока он ее не видит. Ничего утешительного она не нашла. Он был бледен, лохмат, в темных, красивых глазах наблюдался нездоровый блеск, а лицо все практически крест-накрест было заклеено какими-то повязками и пластырями. Бинты наблюдались также и на голове. Если кому-то нужен был бы антураж для военного фильма, такая сценка в госпитале, то Гришу даже гримировать не надо было бы. Просто готовый экземпляр. Такой бравый советский летчик-герой, сбитый злыми фашистами.
Наконец Гриша заметил Музу.
– Ой, Муза пришла!
– Что? Ты имеешь в виду вдохновение? Да, везет тебе! Ну, ничего, я еще отыграюсь! – почесал затылок его оппонент.
– Если я говорю Муза, значит, Муза! Все! Я выиграл! – скинул последние карты Григорий, и стоящие за его спиной люди зааплодировали.
– Надо же! Из такой не очень выгодной для себя ситуации выбрался! Молодчик!!
Григорий встал и подошел к Музе.
– Привет. Очень мило, что зашла…
– Пришла вот полюбоваться на дело рук своих, – ответила она с полными ужаса глазами.
– А, это, – рассмеялся Гриша. – Ты защищала бедных женщин, на тот момент – сексуальную блондинку – от козней женатика! Не кори себя! Ты же всего лишь мечтала, чтобы меня выгнали взашей, и не знала, что на мне найдут шпионское оборудование, – пытался улыбаться Григорий.
– А ты, я смотрю, чувствуешь себя хорошо? – с надеждой в голосе спросила она.
– Лучше, чем выгляжу, – рассмеялся он.
– Я серьезно…
– Серьезно, все хорошо. Не показываю вида! – ответил он.
– Играешь в дурачка, – продолжила перечислять Муза все то, что успела проанализировать.
– Я могу и в покер, но здесь знатоков не нашлось, – ответил Гриша.
– Интересное времяпрепровождение, – оценила она.
– Ты даже не представляешь насколько! – заверил ее Григорий, мягко беря под руку и направляясь в сторону палаты. – Нам сейчас сообщили, что на ужин будет гречка с мясом, но ее на всех не хватит, а кому не достанется, тем дадут макароны с сосиской. А народ здесь капризный, больной, сама понимаешь. Вот мы и сели играть в карты на гречку с мясом! Челюстно-лицевое отделение против урологического! И вот – вуаля! Победа за нами!