Таежная история
Шрифт:
Пока отмывала стол, вымешивала тесто и готовила начинку, на плите согрелось ведро дождевой воды. Накрыв тесто, оттерла руки и потащила тяжелое ведро в дальний угол, где потемней. Устроив из жестяного тазика, видавшего виды ковшика и ведра с водой душ, хорошо выполоскала волосы, похвалив себя, что прихватила и шампунь, и гель в поездку. Прежде, чем раздеться, прислушалась. За окном вновь накрапывал дождь. С помощью маникюрных ножниц стянула джинсы, кинула негодную больше вещь на пол. Еще раз опасливо глянув в окно, отправила следом белье и осторожно вступила в тазик,
Это охотник приходил? Увидел стриптиз и сбежал? М-да, неудобно получилось. Конечно, я стояла спиной и попа у всех одинаковая, но он тут отшельником живет, а я его смущаю голыми телесами.
Расстроившись, что сама не желая того, выгнала хозяина из собственного дома на вторые сутки, надела чистые белье и брюки, выстирала одежду, убрала воду и вернулась к вареникам.
Вода уже кипела, первая порция бурлила с кипятком, а вторая красивыми рядками разлеглась на столе, ожидая своего часа, когда явился Рау. Разделся, вымыл руки, бросил быстрый взгляд на сушащуюся в углу одежду и с интересом заглянул в кастрюльку.
— Это что?
— Это вареники с творогом и вишней, — вытянула готовые исходящие парком в тарелку. — Можно с маслом, можно со сметаной. Попробуй.
— Это безопасно? Я не превращусь в мутанта? — передразнил меня охотник, накалывая вареник вилкой.
Я обиженно фыркнула и отвернулась, осторожно опуская в кипяток следующую порцию.
Вот кто бы говорил про мутанта! Тебе-то чего еще бояться?
— Вкусно, — удовлетворенно причмокнул Рау, примериваясь к очередному варенику.
— Любишь домашнюю еду? — поддела я, вспомнив скромный запас продуктов в подполе.
— Мама иногда балует, — слизнув сметанные усы, подтвердил охотник.
— А жена? — брякнула, не подумав, что счастливо женатый не стал бы отсиживаться в лесу пять лет.
— У меня сейчас нет подруги, — помрачнел мужчина, и я прикусила язычок, понимая, что влезла в личное. — Ты сама-то имеешь пару?
Угу, скорее моя пара имела меня…
Сладкая вишенка из вареника встала в горле, и я закашлялась. Выпив глоток воды из протянутой Рау кружки, отдышалась и с трудом выдавила из себя:
— Мы расстались.
— Это его… галерея портретов? — мужчина неприязненно покосился на планшет, лежащий на лавке. — Чем он занимался? Что делал… для души? М-м-м, какое хобби…
Разговор начинал походить на допрос, но я уже сегодня опростоволосилась, так что поумерила гонор и ответила:
— Он юрист. Законник, — пожала плечами, запоздало удивившись, что у Андрея не было увлечений, занятий «для души». — С удовольствием читал книги по истории Древнего Рима. Нравилось рыбу ловить и грибы собирать.
Рау налил в кружку холодного
Глава 12
Глава 12
— Исполнитель, — вынес непонятный вердикт, облизнув губы. — Почему вы расстались, не образовали пару? М-м-м, союз…
Сыто икнув, встал из-за стола, поблагодарил кивком и отправился в сторону лежанки, стаскивая на ходу высокие ботинки и носки.
Уф-ф… Вот так прямо в лоб. Что тебе ответить-то? Ты бы еще спросил, сколько у меня было мужчин?
— Один…
— Что? — вскинув брови, я уставилась на охотника, равнодушно рассматривающего трещины в потолочных балках, откуда медленно капало.
Мне послышалось? Неужели последствия сотрясения?
— Что? — он оторвался от созерцания, скользнув по мне взглядом. — Так почему не создали союз?
— Думали, что любим друг друга, оказалось — ошибались, — обтекаемо ответила я, не горя желанием рассказывать подноготную отношений с Андреем.
Рау с удовольствием растянулся на ложе, заложив руки за голову, давая полюбоваться шикарным бицепсом и разглядывая меня из-под ресниц.
— «Любовь, что движет солнце и светила…», — с задумчивым выражением на лице произнес охотник, цитируя Данте. — Не слишком ли большое значение придается какому-то чувству, которому однозначной характеристики нет? Похоже на придуманное чувство, прикрывающее неумение жить.
После сытого обеда потянуло на разговоры о высоком.
— Слишком долго и упорно доказывают существование любви для выдуманного чувства, — пожала плечами. — А сколько жертв на ее алтаре…
Рау лениво потянулся, напрягая мышцы, позволяя эстету во мне умереть от счастья, пока просто женщина мыла посуду.
— Любовь универсальна. Ее наличием или отсутствием можно оправдать или объяснить любую мерзость. Опять же, людям кажется, что любовь делает их особенными. Без этого чувства они всего лишь говорящие обезьяны.
Это кто же тебя так обидел, Рау? Жестокая красавица потопталась по твоему сердечку? Не поэтому ли ты прячешься в лесу пять лет?
— Те, кто ее испытал, считают, что…
Я не успела ответить, окно рядом со мной разлетелось на куски. Широкая бурая лапа, с грязными сосульками из меха прошлась черными когтями по раме, превращая дерево в труху, царапнула воздух в попытке достать стол и убралась. За стеной послышался недовольный звериный рык и надсадное сопение. В дыру проникла широкая медвежья морда, поводя черным влажным носом, принюхалась и обиженно заурчала.
— Пришел по следам, — недовольно прошипел Рау, приподнявшись.
Двумя быстрыми движениями он вскочил с лежанки, влез в ботинки и схватил ружье. В два шага мужчина был у двери и споро сдвинул запор. Не думая, что делаю, бросилась к нему и повисла на руке.
— Рау, не надо, не ходи! Он рядом с дверью. У тебя времени прицелиться не будет.
Мужчина секунду думал, быстро глянул в окно, где топтался и обиженно урчал зверь, оцарапавшийся об острые края оконных сколов, и предложил: