Таежная история
Шрифт:
Обе с трудом гнущиеся подпорки, которыми стали ноги, отозвались болью, я приподнялась над полом, перенеся вес на руки и упираясь локтями на два ряда кресел, лежащих друг на друге. Оглядевшись, сглотнула сухим горлом и почувствовала, как поцарапанные щеки защипало от слез. Смятые, окровавленные, раздавленные в бесформенные кучи, с оторванными конечностями тела были погребены под кусками разодранной обшивки, искореженными рядами кресел, кусками древесных стволов и мусором. Пятна еще не засохшей крови темнели на полу. С ободранных стен свисали обрывки обшивки и проводки. В разбитые иллюминаторы врывались звуки пробуждающегося леса.
Все, они все погибли. И Стас, некрасиво расставшийся с женой Мариной, и бабушка Нина, так и не
Я рыдала, оплакивая знакомых и незнакомых, с которыми разделила недавний страх, но избежала их горькой участи.
Глава 7
Глава 7
— Кто-нибудь жив? Эй… — я прохрипела едва слышно сорванным голосом, голова закружилась, и я присела на бок сломанного кресла.
Прислушалась, но до меня донеслось лишь пение птиц и шорох листьев от ветра, по обшивке вновь забарабанил дождь. Я перевела дух, когда резкий визг, сменившийся грозным рыком, нарушил лесную идиллию. Переступив через чьи-то пожитки, шажок за шажком поковыляла на слабых ногах вглубь салона, где вместо хвоста зияла дыра с рваными краями. Старательно смотрела под ноги, надеясь, что кто-нибудь остался жив и ему требуется помощь. Искала целые телефоны, чтобы позвонить. Подобрала пластиковую бутылку и жадно припала к горлышку, утоляя жажду. Подойдя к вырванному люку, глянула вниз и обомлела. Обломки, обрывки, части тел усеивали путь, что самолет проехался на фюзеляже. Там же валялось вырванное крыло. А рядом дрались за кусок и пировали хищники, привлеченные запахом крови. Волки. Целая стая.
Не обращая на меня внимания, они мерзко чавкали, рычали, отгоняя слабых, повизгивающих соперников. Грязные, взъерошенные, с мокрой, стоящей дыбом шерстью, не взирая на дождь, рвали своих же.
В салоне тоже тела и полно крови. Скоро они доберутся до меня.
Я отступила внутрь, лихорадочно решая, что делать заозиралась по сторонам, ища, чем защититься. И в подтверждение моих слов, узкая, измазанная кровью морда сунулась внутрь и шумно обнюхала первый же труп.
Спрятавшись за груду кресел, я перехватила удобнее оружие, понимая, что оно вряд ли поможет против всей стаи. Лихорадочно искала пути к спасению, пока людоед, оттянув кусок, грозно порыкивал на сородичей.
Кабина пилотов! Там рация и дверь, за которую волки не проникнут.
Стараясь не шуметь, поползла обратно, пробираясь через завалы. Рана снова открылась, и джинсы окрасились свежей кровью. Сзади слышались визг и рычание, шла настоящая бойня, опьяненных запахом крови хищников.
А если пилоты заблокировали дверь? Отсижусь в туалете, если он свободен.
Огибая последний завал, я услышала совсем близко предупреждающее рычание. Не тратя время на разглядывание твари, учуявшей меня, рванула на себя латунную ручку. И едва успела юркнуть за дверь и зажать серую лапу, прочертившую когтями вторую лодыжку. Взвыв от боли, всадила осколок в лезущую в щель морду, целясь в нос и из последних сил налегла на дверь плечом. Не ожидавший отпора волк заскулил и отступил, дверь клацнула, отрезая меня от озверевшей стаи. С той стороны тут же заскреблись когти, пытаясь сделать подкоп.
— Занято, твари, — прохрипела я, в изнеможении опускаясь на пол.
Тусклая лампочка мигала, обещая скоро потухнуть и оставить меня в кромешной темноте. Глаза закрылись сами собой, измученное тело отключилось. Утратив связь с реальностью, я не представляла, сколько прошло времени с тех пор, как серые загнали меня в нужник. Радовалась, что в кране есть вода, которая поможет мне продержаться до прихода спасателей. По моим ощущениям прошли сутки, а спасатели все не появлялись. Меня охватило отчаяние.
От нечего делать занялась внешним видом, разбирая колтун в волосах. В моем рюкзаке помимо печенья и батончиков, нашлись французские духи, которыми я протерла царапины на лице и рану на лодыжке. Когда пачка печенья подошла к концу, дверь перестали обнюхивать и ломать.
Похоже, волки ушли. Или затаились и ждут, когда я выйду, чтобы напасть?
Я брызнула духами на глубокую царапину на ключице, мне показалось, что снаружи кто-то пробирался через раскуроченный салон, тяжело раздвигая завалы. Спрятав духи, натянула куртку, лямки и приложила ухо к двери, решая, кто за ней. Я ждала спасателей МЧС, солдат, местных охотников, хоть кого-нибудь. За дверью замерли, по-зверинному втянули запах ноздрями и с силой толкнули. Пластиковая и легкая, она не была рассчитана на такой удар и дрогнула. За ней раздался победный рев.
Медведь! Это не волки, он эту дверь в два счета в щепу разнесет! Мне конец!
Осев на пол, я тихо заскулила от страха и безнадеги, но второго удара не последовало. Зверь фыркал, скреб лапами, раздирая обшивку. А я молилась всем богам, чтобы они меня спасли.
Зачем оставлять в живых, если через сутки меня растерзает медведь?
Замок ходил ходуном, обещая предать меня и сломаться в любой момент. Спрятавшись в углу так, чтобы открывшаяся дверь прикрыла меня, кусала губы и сжимала осколок обшивки, молча заливаясь слезами. Последняя преграда рухнула, когда черные когти, пробили пластиковую обшивку, проделав три глубоких разреза. В один сунулся черный влажный нос и шумно принюхался. Я заорала, размахнувшись, всадила в нос осколок. Зверь с той стороны взревел от боли и ярости, и всей тушей обрушился на дверь. Замок жалобно взвизгнул и поддался атаке трех сотен килограммов озверевших мышц. Я отскочила в угол, ожидая разъяренное чудовище, несущее смерть. Но за дверью все стихло. Почти. Медвежий рев неожиданно оборвался, дверь распахнулась под натиском упавшей на пол мертвой туши. Я помедлила пару секунд и опасливо выглянула в проход, с опаской разглядывая поверженного бурого исполина, горой возвышавшегося в узком проходе. Из медвежьего затылка шел странный дымок.
— Ты как? Жива?
Человеческий голос вызвал ступор. Из пальцев выпало оружие, глаза искали говорящего. У самого выхода в салон стоял высокий мужчина, закутанный в длинный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. В руках незнакомец сжимал ружье, рассчитанное на крупного зверя.
Значит, охотник. Повезло мне, что на медведя охотился.
— Жива… Спасибо, что выручили, — только и смогла проговорить, осев на пол от пережитого страха.
Мужчина кивнул, не торопясь проверить остывающий трофей. Размазывая слезы радости по щекам, рассматривала своего спасителя, удивляясь высокому под два метра росту и богатырским плечам.
— Ты с разбившегося самолета? — он хмыкнул, заметив мой слабый кивок. — Единственная?
— Единственная выжившая, — подтвердила его догадку, подползла к умывальнику, попить холодной воды и смыть слезы, изо всех сил стараясь не упасть в обморок. — Повезло мне. Ноги только повредила и головой ударилась… А самолет в грозу попал. Отклонился от курса… Потом странный свист в салоне и яркая вспышка… Хвост оторвался, и мы упали.
— Ясно. Идти не сможешь, — выслушав мое сумбурное выступление, сделал вывод незнакомец. — Давай ко мне на спину. Руки нужны свободными. В округе бродит стая волков.