Таежный гамбит
Шрифт:
Суглобов стоял ни жив ни мертв. Этого предположить он никак не мог. Конечно, он ждал встречи с Мизиновым, верил, что она непременно произойдет, но чтобы вот так, по указке и под нажимом! Нет, он хотел встретиться с Мизиновым лично, без свидетелей, чтобы припомнить ему все оскорбления, а потом не спеша помучить, унизить его. А тут… Тут ему предлагают роль мясника. Такое убийство — на ходу, исподтишка, что называется, обухом топора — его никак не устраивало. А больше всего ему не нравилось быть игрушкой в чужих руках.
Он посмотрел
— С кем идти? — спокойно спросил он.
— Пойдете с Федюком, — сказал Чекалов. — Думаю, не надо учить вас осторожности. Иначе вы рискуете прежде всего своей жизнью. Вот револьвер, — Чекалов вынул из-за пазухи наган и протянул Суглобову: — Трофейный.
«Как же, трофейный! — усмехнулся про себя Суглобов. — Небось, краденый у расстрелянного или замученного! На фронте-то вас что-то не видать!» Но вслух сказал спокойно и твердо:
— Я докажу. Все будет в лучшем виде. Тем более что его превосходительство мне насолил еще на германской.
— Это нам известно, — улыбаясь, кивнул Чекалов. — Не сомневаюсь, месть будет заслуженной и справедливой…
3
Портье гостиницы «Жемчужина» очень удивился, когда поздно вечером в холл гостиницы вошли двое мужчин в солдатских шинелях. Гостиница была офицерская, и появление таких гостей было редкостью чрезвычайной. Нет, он не разгневался на солдатиков: во Владивостоке привыкли ко всему, и можно было увидеть солдата и генерала, обедающих в одном ресторане или живущих в одной гостинице. Много солдат шлялось просто так, кутящих и пропивающих невесть откуда появившиеся деньги. Некоторые из них желали отдохнуть «по-барски» — в гостиничном номере с ванной и горячей водой. Все это было неудивительно в это неспокойное время.
Но все-таки что-то насторожило портье. Хотя бы потому, что в «Жемчужине» солдаты никогда не останавливались по причине невероятной дороговизны этой роскошной гостиницы.
Портье недоверчиво поглядел на обоих. Один как есть солдат — высокий, расхристанный, шинель нараспашку. Но вот второй на солдата никак не походил: собранный, угрюмый, в глазах что-то дьявольски-стальное. «Офицер, — решил портье, — только что в солдатском-то? А впрочем, кто их разберет нынче, все с ума посходили…»
— Что хотели, служивые? — вежливо поинтересовался он.
— Хотели снять номер, — сдержанно ответил угрюмый.
— С ванной?
— Не имеет значения. Нам на одну ночь.
— Понимаю, — кивнул портье, — со средствами туговато…
— Ты наши средства-то не считай! — рявкнул на него высокий. — Сказано нумер, значит, подавай нумер. Живо!
— К вашим услугам, к вашим услугам, — засуетился портье и заглянул в книгу. — Вам на каком этаже?
— Можно пониже, не хочется что-то по лестницам карабкаться, — ответил угрюмый. — К примеру… — он посмотрел на ключи за спиной портье. — Номер двести два.
— Этот номер занят, — развел руками портье, — там проживают их превосходительство. А что ключик висит, так они не вернулись еще со службы. Время, знаете, напряженное, дел у них много, у господ офицеров.
— Ну а соседний, двести третий? — настаивал угрюмый.
— Видите ли… — мялся портье. — Их превосходительство могут быть недовольны…
— Чем недовольны-то? — зыркнул глазами угрюмый. — Соседством, что ли, таким, солдатским?
— Гостиница у нас офицерская… — пролепетал портье.
— Мы деньги платим! — оборвал угрюмый. — Покажи! — приказал высокому.
Тот вынул из-за пазухи пачку денег и помахал ею под носом портье.
— К тому же на одну ночь всего. Устали мы очень. Выспимся и уйдем, — зудел угрюмый.
— Как знаете, как знаете, — сдался портье и записал в книгу фамилии солдат. — Васин. Так-с… Тищенко… Есть-с… И расчетец пожалуйте, — пересчитал деньги и протянул солдатам ключ. — Номер двести третий. И водичка горячая есть. На здоровьице!
— Проводи нас! — приказал угрюмый.
— Но как же-с? Не могу оставить пост, — отказался портье.
— Да закроем пока, — высокий подошел к входной двери и запер ее на задвижку. — Пошли с нами!
Портье изумленно пожал плечами, но послушно пошел впереди солдат. Открыл номер, распахнул дверь.
— Входи, — угрюмый пропустил портье вперед. Тот вошел и включил настенную лампу. Тусклый свет вырвал из темноты широкую кровать, платяной шкаф, письменный стол, два стула, зеркало на стене.
Угрюмый кивнул высокому — тот вошел и закрыл дверь на ключ.
— Что это вы, господа? — испуганно залепетал портье, повернувшись к высокому.
— Да замолчи ты! — угрюмый сильным ударом револьверной рукоятки оглушил портье так, что тот и крикнуть не успел, только мешковато и грузно повалился на пол.
— Оттащи! — приказал Суглобов. Федюк за ноги уволок портье в ванную.
— Может, того? — Федюк помахал наганом.
— Нельзя, услышат… Свяжи ему руки. Заткни рот, — командовал Суглобов. — Переодевайся в его форму!
Федюк торопливо стащил с себя шинель, гимнастерку, галифе, снял форму с портье и начал суетливо облачаться в шитую галунами тужурку. Она не налезала, была мала. Федюк рванул — затрещало под мышками. Натянул кое-как. Спрятал за пояс наган, застегнулся, едва сведя полы. Потом надвинул на голову кепи, посмотрел в зеркало.
— Сгодится, — кивнул Суглобов. — Пошли.
Они осторожно выскользнули в коридор, заперли дверь и направились к конторке портье.
— Этот ключ долой, — Суглобов швырнул ключ от двести третьего номера в урну с мусором. — А двести второй сюда! — он сорвал ключ со стены. — Пошли со мной, закроешь меня в генеральском номере.