Тафгай 3
Шрифт:
– А я о чём, - дед отказался от водки и продолжил. – Надел я на себя всё свежее, стиранное, чтобы в гроб потом не клали в ерунде какой-нибудь. Ордена, медали это всё в комоде оставил, зачем они на том свете? Логично? Лёг, жду. Дочь моя тихо плачет, а Ванька спит, он вообще спокойный родился, ни крика от него, ни слёз не дождёшься. И тут Рыжик за окном загавкал и раздался звонок от калитки в дверь.
– «Костлявая» с косой пришла? – Напрягся сосед.
– Почтальонша газету принесла, - криво усмехнулся мой дедуля. – Дочь выбежала, возвращается обратно, а кроме газеты у неё в руках конверт без марки и адреса. Говорит, что в ящике почтовом лежал, заметила,
– Ну? Что в конверте-то? – Заёрзал от нетерпения на стуле сосед.
– Деньги, тысяча рублей, рублик к рублику. – Дед аж встал с табурета и нервно прошёлся взад и вперёд.
– Кто оставил? Почему? Как вообще узнали, что деньги нужны на лекарство это заграничное, непонятно? А если по ошибке положили? А? Тут хочешь, не хочешь, а поверишь во всякое сверхъестественное. Во как! Давай ещё по одной и всё, работать надо, халтурка у меня. Один ведь Ваньку своего поднимаю.
– Понятно, дочка-то на БАМ усвистала мужа искать, зачем ей теперь «прицеп»? – Недовольно кивнул сосед, глядя на меня.
«Сибирский цирюльник! А дед ведь упоминал и не раз про эту чудную историю, только сумму не называл и день, когда деньги какой-то неизвестный ему в почтовый ящик подложил. Спас тем самым от верной смерти, и не только его, но и меня», - подумал я и тут же проснулся. В следующее мгновение чёткое осознание того, что я должен сейчас срочно предпринять шарахнуло по мозгам как паровой молот.
«Какой сегодня день? – Я бросил взгляд на настенный календарь, который специально администрация гостиницы размещала в каждом номере, чтобы рассеянные командировочные день своего отъезда не проворонили. – 7 декабря, 1971 года! Это же сегодня вечером деньги должны у моего деда оказаться в почтовом ящике! Иначе сначала умрёт он, а затем и мелкому мне придётся не сладко, если вообще выживу». Недомогание, которое ещё несколько минут назад меня валило с ног, полностью куда-то испарилось. Я вновь был здоров и энергичен, хоть прямо сейчас на лёд! «Стоп! А сколько у меня есть налички?» – я распахнул сумку, порылся и вытащил кошелёк, все деньги из которого высыпал на кровать. Далее трясущимися от волнения руками пересчитал бумажные купюры. Вышло - тысяча семьдесят рублей с мелочью. То есть если бы не картёжные шулеры, которых я растряс в поезде, и если бы я польстился на джинсы за двести «рэ», то чтобы тогда произошло, даже думать не хотелось. Нет, я, конечно, смог бы занять эти недостающие шестьсот рублей у парней, но драгоценное время упустил бы.
«Кстати, сколько сейчас? – я посмотрел на «ЗиМовские» старенькие наручные часы. – Половина десятого! До Твери, точнее до Калинина, так город сейчас называется, расстояние примерно 160 километров. На такси за три часа точно доеду».
В этот момент в комнату вошёл довольный завтраком Боря Александров.
– «Малыш», выручай, сейчас бросишь баул с хоккейной формой мне под одеяло, и всем кто будет интересоваться, скажешь, что я выпил снотворного, сплю. Если проснусь – уши откручу!
– А ты куда? – Насторожился паренёк.
– Нужно срочно помочь одному очень хорошему человеку. Вопрос жизни и смерти! Вечером буду как штык!
Конверт без адреса и марки я взял на стойке регистрации на первом этаже гостиницы, там же и вызвал такси. Только водитель попался вредный, еле-еле уговорил его за пятьдесят рублей сгонять до Калинина и обратно. Половину дороги вперёд он ныл и жаловался на свою несчастную загубленную жизнь. Говорил, что с первой женой развёлся из-за нестыковок характеров, а новая молодая жена теперь пилит,
Когда же такси въехало в частный сектор Калинина на родную улицу, состоящую из почерневших деревянных домиков, то даже комок подкатил к горлу. В детстве казалось всё таким большим, улица широченная, дома высоченные, сарай дедовский – просторный и прочный, как средневековый замок. А сейчас всё какое-то мелкое, покосившееся, и на улице две машины вряд ли разъедутся.
«Кстати, крышу бы неплохо починить, - подумал я, вылезая из машины с шашечками и осматривая своё неважнецкое «родовое гнездо». – Сейчас Рыжик заблажит, он у нас всегда любил на прохожих погавкать. Ну, ничего, конверт быстро брошу и бежать». Однако злющая собака огненно-рыжего окраса не залаяла. Наоборот Рыжик заскулил, запрыгал и замотал хвостом словно Карлсон пропеллером.
«Признал бродяга! – удивился я, сунув конверт в покрытый ржавчиной старый почтовый ящик.
– Как же это он смог, если я меньше года назад родился? Нет, животные хоть и не говорят, но иногда что-то такое чувствуют, чего мы, люди, не унюхать, не разглядеть не в состоянии».
– В следующий раз пожрать чего-нибудь привезу. Сегодня впопыхах забыл. – Тихо пообещал я рыжему псу, бросив прощальный взгляд на дом далёкого своего беззаботного детства.
– И это всё? – Удивился водитель, сдавая на машине назад. – Мы три часа тряслись, чтобы бросить конверт в почтовый ящик? Почта же есть!
– Почта-то есть, но иногда время идёт на часы, и даже на минуты и на секунды. Кстати, «шэф», сейчас ещё нужно на телеграф завернуть, телеграмму в Ленинград напечатать, - я уселся на пассажирское кресло с таким облегчением, как будто бетонная плита упала с плеч.
Странные кружева иногда плетёт судьба, мой дед умрёт в начале нулевых, и до самой кончины будет ломать себе голову, кто же его тогда в 1971 году спас, оставив в ящике странный конверт с деньгами без адреса и почтовой марки? Всё мучился, не зная кого благодарить. А, в самом деле, кого благодарить, что я сейчас в 71-ом году играю в хоккей? Что какой-то фарцовщик вместо джинсов и электроники привёз в уездный Калинин ампулы с заграничным лекарством и в эти самые дни предложил их знакомому врачу? Кто вообще передвигает невидимой рукой шахматные фигуры на доске под названием жизнь?
– О чём задумались товарищ Тафгаев? – Спросил шофёр, устав молчать, уже на обратной дороге в Москву. – О хоккее? Я ведь болельщик со стажем, с детства за ЦСКА переживаю. За что же вы в этом сезоне моим две баранки организовали?
– Не правильно ты вопрос формулируешь, да и задаешь его не тому человеку, - усмехнулся я. – Ты лучше в «Советский спорт» напиши, спроси, почему ЦСКА, который на всех в стране наводит ужас, уже дважды уступил простой заводской команде из Горького? И куда смотрит товарищ Тарасов в преддверии Олимпиады в Саппоро?
– Ясно куда смотрит Анатолий Владимирович, - зло цыкнул водитель такси, – в будущее! А с вами мы поквитаемся 12 января, я этот день на календаре в кружочек обвёл красным карандашом, и на стадион приду обязательно. Разобьём ваше «Торпедо» в пух и прах.
На этих словах машину тряхнуло, и мы чуть-чуть не вылетели с трассы. «Водила» вовремя ударил по тормозам и с опаской посмотрел на меня. И хорошо, что на дороге было пусто, и никто не воткнулся нам в зад. А так бы до светлого будущего не доехали бы, или доехали бы, но не все.