Тагир. Ребенок от второй жены
Шрифт:
Дай только женщине волю, она быстро свесит с твоей шеи ноги. Была лишь одна, которой я бы сам вручил лестницу до моей. Но она умерла восемь лет назад. Для меня умерла. Осталась одна ее тень. И воспоминания.
— Как скажешь, любимый, — Наиля растягивает губы в улыбке, после надувает их обиженно. — А когда мы будем с тобой близки? Это было так давно. У меня овуляция, может, сами попробуем зачать? Зачем нам Ясмина?
Ее слова выводят меня из себя, пробуждая зверя.
— Что ты только что сказала?! — цежу слова сквозь зубы.
— Она
— Это она так сказала? — выслушиваю молча ее тираду и задаю единственный вопрос.
— Да! Ее! Она никогда не полюбит тебя, забудь ее! Почему ты не можешь оценить меня? Чем я хуже? — встает на носочки и заглядывает в мои глаза, в которых бушует шторм.
— Давно не было близости у нас, говоришь? — стискиваю челюсти, хватаю ее за локоть и тащу в ее комнату.
Зря она открыла сегодня свой поганый рот.
— Очень давно, я уже забыла, какой ты неутомимый, — хрипит, не обращая внимания на то, что еле поспевает за моим шагом, но вынуждена бежать из-за моей сильной хватки.
Ее голос в этот момент действует на нервы. Вместо расслабленности после желанной близости с Ясминой я, наоборот, взбешен, а ненормальный интерес Наили лишь подливает масла в огонь. Останавливаюсь в тупике коридора, и сам не заметив, как мы тут оказались.
— Скучала по мне, жена? — удерживаю ее близко к себе, и пряный запах духов бьет по обонянию, отчего ноздри расширяются.
Шумно дышу, втягивая носом воздух. От запаха новых духов Наили меня тошнит, хочется оттолкнуть ее и не вдыхать это амбре.
— Скучала, любимый, я всегда по тебе скучаю, — заискивающе смотрит в глаза, ее влажные губы приоткрыты, она готова принять меня после другой женщины, ластится, гладит по груди, тонкие пальцы проскальзывают под рубашку, цепляют и крутят пуговицы. — Я ведь лучше, опытнее. Восемь лет, как-никак.
Стискиваю челюсти, прожигая ее взглядом, но читать его она за эти годы так и не научилась. Либо просто игнорирует, пытаясь добиться своего. Вот только единственное желание, которое преобладает во мне, это оторвать ее от себя, отцепить, оттолкнуть в сторону — как можно дальше от себя.
Всем существом хочу вернуться в спальню к Ясмине и продолжить начатое. Я только откусил от деликатеса, попробовал вкуснейшее лакомство, но жадный зверь внутри требует сожрать его. Насладиться. Мне мало…
— Ты сделал свое дело с ней, — Наиля шепчет плотоядно, спускаясь рукой ниже, к поясу брюк, — теперь нам нужно подождать. Вдруг она зачала с первого раза. Тогда она будет нам больше не нужна. А ребенка я буду воспитывать. Обоих буду, стану самой лучшей матерью и женой. Обещаю.
— Диктуешь мне, жена, как и что делать? Забыла свое место? — перехватываю ее руку жестким хватом и отодвигаю от себя.
Позади слышится шуршание, и я быстро оглядываюсь. Коридор прямой, не хочу, чтобы Ясмина вышла
— Нет, нет, ты мой господин, я не забыла, не забыла, — подобострастие Наили сочится из каждой поры, каждое движение пронизано им.
Жалкая. Уважать такую жену не будет ни один мужчина. Покорность достойна уважения, но Наиля перегибает палку. Не вижу в ней желанную женщину, а лишь готовую упасть на колени добровольную рабыню. По первому моему слову. Вроде мечта каждого, вот только всё это отталкивает, напротив, пробуждая агрессию.
Дверь за нами тихо захлопывается, и я обращаю внимание на нестыковки. Раньше здесь были чемоданы и сломанная техника да утиль, а теперь довольно чисто, даже кровать каким-то образом втиснулась. Включаю свет, чтобы рассмотреть пространство внимательнее. Замечаю знакомую сумку поверх покрывала.
— Что это за место? — грозно спрашиваю первую жену.
Напряженно сжимаю кулаки, догадка рождается мгновенно, когда вижу перепуганные глаза Наили. Она складывает руки перед собой, жмется в угол, опуская взгляд.
— Я решила, что Ясмина сможет тут временно разместиться. Комната хорошая, здесь есть кровать и даже маленькое окно. Отдельный туалет и раковина за ширмой. Тагир-р-р… — с рыком тянет мое имя, распуская завязки на одежде и скидывая ее вниз. Нежеланная мною женщина, лишь в нижней тонкой сорочке, стоит прямо передо мной, с надеждой во взгляде зовущая меня к себе, а мой разум обуян дурманом по имени Ясмина.
— Здесь? — прищуриваюсь, кидая взгляд в сторону узкой и низкой кровати. Скорее, это даже топчан. — Ты готова сделать это здесь? Принять меня после другой?
— Я сотру эти воспоминания, — твердо отвечает моя жена и протягивает руку. — Вытравлю ее из твоей крови. Ты забудешь ее, и мы начнем всё сначала.
Каждое “ее” пропитано ненавистью, жена почти шипит, напоминая опасную гюрзу.
— Тогда ложись, Наиля, — с рыком командую ей, указывая кивком на топчан.
Первая жена после моих слов засияла, даже приосанилась, выгодно подчеркивая свои прелести. Томно изогнулась и походкой от бедра направилась к топчану. Брезгливо двумя пальцами подхватила сумку и кинула ее на пол. Удар звоном отозвался в моей голове, и только после я понял, что он раздался в сумке, словно там что-то разбилось.
— Упс, — фальшиво виновато произнесла Наиля и прикрыла ладошкой рот, присела на заправленную постель.
Откинула локоны за спину и закинула ногу на ногу. Бесстыдно потянула подол шелковой сорочки вверх, показывая молочные бедра, но удостоилась от меня лишь вздернутой брови.
— Мне стоит показать тебя семейному врачу? — холодный голос покрыт льдом и злостью.
Наиля замирает, а затем кивает, словно понимает всё не так, как я имел в виду.
— У меня овуляция, любимый, я знаю. Высока вероятность забеременеть. Поспеши же, — томно выдыхает, часто дыша, отчего предмет ее особой гордости колышется под тканью.