Таинственная герцогиня

Монро Люси

К ней повернулся Эштон:

– У вас сохранились вдовьи одежды, которые вы носили после смерти Клэрборна?

Звуки этого голоса были подобны ловушке, готовой вот-вот захлопнуться. Каланта чувствовала это, но не могла лгать, чтобы защитить себя. Она напомнила себе, что правда не может причинить боль. Угроза исходит только от бесстыдного вранья сумасшедшего.

– Да.

– Где они? – спросил Эштон почти ласково. Каланта заставила себя сделать вдох и выдох и только после этого ответила:

– На чердаке.

– У вас есть наряд,

описанный Дрейком?

Почему он задает такие вопросы? Хочет доказать ее вину? Почему?

– Да.

Джаред положил руки ей на плечи.

– Это ничего не доказывает. Почти у всех женщин из общества есть траурное черное платье и вуаль.

Лента, стиснувшая ее грудь, ослабла, и Каланта шагнула назад, поближе к теплу крупного тела мужа. Сейчас оно ей было просто необходимо. Она прикоснулась спиной к плотному телу Джареда и ощутила, что напряжение ослабевает. Он защитит ее от гадких намеков мерзавца.

Джаред чувствовал ужас Каланты, и это его смущало. Наверняка она понимает, что он не позволит этому ублюдку, похитителю детей, уйти от наказания, обвинив в преступлении ее. Он сам и его зятья докопаются до самой сути этой истории.

Джаред успокаивающим жестом поглаживал шею Каланты. Он понимал – ей не понравится то, что он собирался предложить. Проклятие, ему и самому это не нравится, но это единственный способ выяснить истину.

– Мы отведем Кали к тому мерзавцу, и ему придется признаться, что он никогда ее не видел.

И тогда можно будет приступить к поискам настоящего преступника.

Тело Каланты словно одеревенело. Пойти в каталажку и увидеться с негодяем? Она не может. А вдруг он обвинит ее перед Джаредом? А вдруг Джаред ему поверит?

– Нет.

Руки Джареда сжали ей плечи.

– Это единственный способ, Кали.

– Если вы невиновны, встреча с этим человеком ничем вам не грозит, – добавил Эштон.

Как им объяснить ее опасения? Слишком часто ее наказывали за предполагаемые проступки, хотя она и была невиновна. Через месяц после свадьбы муж начал безумно ревновать ее к любому джентльмену, побеседовавшему с ней дольше нескольких секунд. Он говорил, что ее неряшливость – это дополнительная причина, по которой он не приходит к ней в постель. Это и ее пустота. «Просто мраморная статуя. В тебе нет ничего, кроме внешней красоты».

А она не мраморная статуя. У нее есть ум и сердце. Джаред помог ей в этом убедиться. Она должна ему доверять, ведь именно он помог ей вновь обрести все человеческие качества.

– Если ты считаешь, что это лучше всего, Джаред, я пойду.

В глазах Эштона вспыхнуло изумление, а Дрейк выглядел на удивление довольным.

Каталажка была не чем иным, как убогим небольшим строением с решетками на единственном окне. Снаружи она больше всего походила на ее собственный сарай для пересадки растений и располагалась на территории судьи, на противоположном от Эштон-Мэнора и Роуз-Коттеджа конце деревни.

Джаред поддерживал

ее под руку, пока судья провожал их в тускло освещенное помещение. Каланта приподняла юбки, чтобы не запачкаться в толстом слое пыли на полу.

Мужчина сидел на единственной лавке, прикованный за ногу к железяке, торчавшей из половицы. В экипаже по дороге сюда Эштон сказал, что зовут его Уиллем. На нем были грязный сюртук и еще более грязная рубашка, а штаны были заляпаны в нескольких местах, Ханна не ошиблась. Вонь ударила Каланте в нос, едва она переступила порог. Стараясь не вдыхать глубоко, чтобы ее не затошнило, она замешкалась, но Джаред подтолкнул ее вперед.

– Что, пришла навестить меня, красотка?

Каланта задрожала, потому что мужчина заговорил так, словно знал ее.

Джаред отпустил ее руку и с угрожающим видом шагнул к похитителю. Уиллем съежился, увидев в лице Джареда откровенную враждебность.

– Ты сказал судье, что тебя нанял Ангел. – Слова Джареда прозвучали обвинением.

Уиллем принял агрессивный вид.

– Ага, она.

– Я не знаю этого человека. – По привычке, выработавшейся, чтобы скрывать тревогу, Каланта заговорила с интонациями герцогини, которой когда-то была.

– Вот все вы так, богатеи, – сперва нанимаете человека, чтобы он сделал за вас грязную работу, а как запахнет жареным, так бросаете его на произвол судьбы.

Джаред сгреб Уиллема за отвороты грязного сюртука и поднял в воздух, насколько позволяла цепь.

– Моя жена говорит, что не знает тебя.

– Ну, можно и так знать, и эдак. На улице, так она со мной и не заговорит, а нанять – наняла. И хорошенько заплатила, чтоб я увел ту пацанку. И я ни при чем, что не смог ее к ней привести. Девчонка-то оказалась не дура.

Джаред встряхнул его, и изо рта грубияна вытекла струйка слюны.

– Говори правду, черт бы тебя побрал!

– Отпусти его, – рявкнул Эштон. Джаред не обратил на него внимания.

– Я хочу знать правду!

– Я правду и говорю, – захныкал Уиллем. – Вот эта леди герцогиня меня и наняла. Велела отвести пацанку в сарай за ее домом, где деревья растут. А девчонка сбежала, и мне не заплатили.

Джаред толкнул его обратно на скамью, весь дрожа от ярости. Каланта тоже дрожала, но не от гнева. Не знай она точно, что не делала этого, она бы поверила этому отвратительному человечку. Он был слишком напуган, чтобы так убедительно врать.

Каланта шагнула вперед, подойдя к нему так близко, чтобы он смог ее как следует рассмотреть.

– Я никогда вас не видела, как же вы смеете говорить, что я наняла вас, чтобы украсть мою дочь?

– Так ведь тогда она еще не была вашей дочерью, верно? Вы сами мне сказали, что маленькая паршивка вам мешает, да-да.

Услышав эти жестокие слова, Каланта подумала, что ее сейчас вырвет. Ее снова заколотило, она попятилась назад и наткнулась на неподвижного Эштона.

– Значит, именно эта женщина наняла вас? – снова спросил он.