Таинственная Каффа
Шрифт:
И сказал Аргепо и повелел: «Войеботе! Внимайте! Я хочу поселить вас в этой стране. Но дикие жители все еще владеют ее горами, лугами и долинами. Их страна должна принадлежать вам. Отправляйтесь к ним и оповестите их: я хочу жить с ними в согласии и мире. Я хочу утвердить порядок во всей стране. Если же они не захотят мирно жить с нами, меч нашего мщения падет на их головы. Опоясайтесь мечами и возьмите щиты ваши!»
Но случилось, что, когда повелел так Аргепо и хотел уже послать воинов, почувствовал он усталость и смертельную слабость. И вознесся он к Хекко. И, казалось, осиротел народ, ибо сын Аргепо был еще мал и слаб. Тут послал Хекко стране благородного
родоначальника царской династии Каффы. Говорят, что он происходил из рода Бушашо.
27
…послал Хекко стране благородного Миндшо… — По другому преданию, каффичо Миндшо был родственником императора Зара Якоба, который правил Эфиопией под тронным именем Константиноса III между 1434–1468 гг. и, следовательно, жил после Миндшо; каффичо считают, что последний царствовал с 1390 по 1425 г. Согласно этой же традиции, царство Каффа было основано переселившимися из Аддио или Коро гонга. Это переселение, вероятно, шло через реку Годефу и горы Бутто в нынешнюю область Каффы — Шадди Мага, или Шадда, расположенную на реке Мерро.
Тут воззвал Миндшо к народу своему и, собрав его вокруг себя, повелел: «Войеботе! Внимайте! Вы не должны погибнуть от козней этих нечистых, против которых могут помочь лишь лукавство и хитрость. Пусть караульные укроются на высоких деревьях вокруг лагеря и, невидимые для врагов, вовремя оповестят об их приближении. А тогда мы поспешим им навстречу и накажем за коварство».
И воины расположились так, точно они охвачены сном, а караульные на деревьях насторожились. И медленно зашевелился древний дикий лес. В беззвучной тишине то тут то там трещали ветки, ломаясь под ногами крадущегося врага. Шорох время от времени нарушал мертвую тишину. Тихо подали сторожевые с деревьев сигнал предупреждения. И засвистели над лагерем первые ядовитые дротики. Но Миндшо, предупрежденный караульными, приказал своим воинам незаметно окружить толпу врагов и напал на коварных. Меч его неистовствовал среди них, и пало их без числа. Сеча была коротка и решительна. Вскоре привели в лагерь первых пленных. Они были наги и издавали зловоние, а взгляд их был испуганный и дикий. Их гнали вперед, как стадо зверей. Спросили у них, кто их повелитель. Но не смогли от них ничего узнать. Ибо их языка никто не понимал: это были невнятные звуки, хрипение и лепет, мычание и бормотание. Миндшо приказал дать им еды и питья. Омерзение охватило его народ, когда эти изголодавшиеся набросились на еду, прищелкивая языками, чмокая и рыгая. Однако
были веселыми и добрыми существами. И спустя недолгое время из зарослей толпами вышли жены и дети пленных. И всем им Миндшо дал обильную пищу.
Миндшо шел все дальше и дальше в глубь страны. И за ним следовала вереница его воинов и пленников. Если коварный враг приближался, Миндшо побеждал его хитростью, многих убивал и брал в плен. Постепенно во всей огромной стране воцарилась тишина и мир, только теперь богатая и просторная горная страна стала новой родиной пришельцев.
28
Нечистые — остатки этого древнего населения, аборигенов, которых каффичо называют мандшо, амхары — вуато, а оромо — фуга, сохранились, кроме Каффы и земель Конта и Дауро, повсюду в горах Хабеша и на земле Галла. Их избегают как нечистых. Еще теперь, как и в былые дни, орды этих охотников-кочевников селятся по низменностям рек и лесистым горам. Они происходят из долины Нила, несмотря на то что цвет их кожи темен и они похожи „на негров. Однако ни каффичо ни оромо не считают их неграми. У них нет ничего общего с этими народами, и смешения рас здесь также не наблюдается. Своего языка у мандшо кет, они говорят на языке тех народов, в районе расселения которых живут.
И вот пришел день, когда Миндшо собрал вокруг себя всех, и свободных и покоренных, и сказал своему народу:
«Войеботе! Внимайте! Теперь вы станете господами на земле врагов ваших! Когда мы пришли, мы хотели жить с ними в мире. Они же встретили нас не братским приветом, а хитростью и коварством. Поэтому вспыхнула война. Победили ваш ум и мужество. Вероломство же противника было наказано. Но все же не отверг я тех, что остались в живых, и не испытываю к ним отвращения. И хотя у них нет вождя, все же мы заключим с ними союз.
Вот права и запреты, которые я ставлю между вами и ими:
Мы примем их как наших слуг, но ни один из них да не имеет ничего общего с нами теперь, ни в будущем. Обязанности у них должны быть следующие: дубление кожи, чистка шкур и всякая нечистая работа.
Ни один же из вас, ни дети ваши, ни внуки не должны жить вместе с ними. Изгнаны они из хижин наших и наших домов. И в хлеву с нашим скотом не смеют они спать и лишь днем могут приближаться к нашему жилью. Сыновья же и дочери ваши не должны смешиваться с их женщинами и мужчинами, ибо они нечисты. Но жизнь их должна быть для вас священна! Да будет порядок и мир во всей стране!»
И народ Миндшожил по его заветам и постепенно создавал себе на обширном плоскогорье новую родину.
Люди образовали племена и роды и избрали старейшин, которые творили справедливый суд.
Ни один не был богаче другого, и ни один не был беднее. Все были равны и свободны.
Так повелел Миндшо. А над страной сиял
Случалось иногда, что ночами Миндшо в уединении размышлял и беседовал с богами.
Желтыми, красными, голубыми кристаллами сверкают звезды в темном ночном небе. Погруженные в глубокое молчание стоят исполинские деревья и высокие горы. И вечность говорит с уединившимся. Искрами рассыпается, падая с неба, звезда. Боги посылают людям предзнаменование. Доброе оно или злое? Никто не знает этого, и Миндшо вверяет добрым силам свою судьбу и судьбу своего народа.
Тихая утренняя заря застает Миндшо бодрствующим в одиноких раздумьях и молитвах. Сияя, подымается на востоке Хекко — творец мира, властелин богов, святейший и величайший из четырех великих древних богов, вездесущий и бессмертный. Ибо Хекко — это солнце.
«Прекрасно твое появление на небесном своде, Ты — живое солнце, которое существует извечно. О Хекко! Восходишь ты на востоке И наполняешь красотою всю землю! О Хекко! Заходишь ты на западе, И погружается все земное во тьму, точно мертвое. О Хекко! Когда сияешь ты и победно сверкаешь на небе, Тешится зверь травой, А каждое дерево и каждый куст зеленеют и цветут! И чудесен и велик ты, о бог, и никто не сравнится с тобой! Тебе принадлежит все живое, ибо ты сотворил весь мир, О Хекко!»Так Миндшо благодарил Хекко за божественную помощь и силу. И созвал он народ свой и говорил Хекко его устами: «Войеботе! Внимайте! Таков закон благодарственной жертвы! И он священен! Воздвигнем храм Хекко, величайшему из богов. И пусть мудрые старцы окропят алтарь кровью жертвенных животных. Да будет милостив к нам Хекко».
И сделали так, как повелел Миндшо. И весь народ возносил хвалы богу.
Казалось, что Хекко особенно милостив к этой стране. Пашни приносили богатые плоды, повсюду радостно трудились люди. То здесь то там возникал поселок, поселки превращались в села, вырастали города. Наполнялись зерном амбары, а на сочных лугах пасся скот. Казалось, наступил золотой век.
В эти дни миролюбивый Миндшо, наслаждаясь величайшей любовью и уважением своего народа, созвал на пир всех старейшин и вождей. И уже подавали на стол драгоценный напиток, приготовленный женщинами, как, запыхавшись, вбежали гонцы. Так в мирную мелодию, которую на пиру исполнял флейтист, вторгся недобрый звук; и казалось, что должны загреметь
Ибо таково было сообщение гонцов. Чужеземцы ворвались в страну, они берут все, что им нравится от плодов полей, режут скот и посягают на честь женщин. Черна, как ночь, их кожа; головы, руки и ноги разрисованы устрашающими знаками, а в волосах торчат пестрые развевающиеся перья.