Таинственное убийство Линды Валлин
Шрифт:
После собрания правления общества его представители встретились с журналистами, однако Бекстрём отказался участвовать в данном мероприятии, сославшись на политику Государственной криминальной полиции в подобных ситуациях.
— При всем моем желании присоединиться к вам я лишен такой возможности, — сказал он и улыбнулся той же застенчивой улыбкой, какой одарил их два часа назад, когда все только началось.
Лу и ее товарищи отнеслись к этому с полным пониманием, и Бекстрём вернулся в помещения разыскной группы, чтобы внести свою лепту в общее дело.
— Ты не мог бы пробить этого типа? — сказал он и передал Торену листочек с именем и описанием Бенгта Карлссона.
— Конечно, — ответил Торен удивленно. — Извини за вопрос, но почему ты хочешь проверить его? Это имеет…
Бекстрём ухмыльнулся и прижал указательный палец к губам, призывая не распространяться понапрасну.
Получив добро от прокурора, Левин отправил Адольфссона и фон Эссена на остров Эланд, чтобы они доставили Лёфгрена. Судя по последнему разговору с его мобильного, он, вероятно, находился в летнем домике своих родителей недалеко от Мёрбюлонгы. Поскольку именно Адольфссону выпала честь поехать и привезти его, Бекстрём одолжил им свой служебный автомобиль. Кроме того, дал пару советов в дорогу.
— Забейте его адрес в компьютер, и машина доставит вас туда сама. А если вам понадобится отпинать этого идиота, сделайте все подальше от автомобиля, чтобы он без нужды не испачкал кровью сиденья.
— Новый рекорд, — констатировал Адольфссон, когда они через полтора часа, проделав путь в сто семьдесят километров, припарковались перед семейным летним домиком Лёфгренов. Большим желтым деревянным строением с хрустящими под ногами гравийными дорожками, тенистыми деревьями вокруг и изумительным видом на пролив Кальмарсунд. На газоне перед домом стоял человек, которого они приехали забрать. Одетый в кроссовки, шорты, безрукавку и явно готовый пробежаться и размять свои длинные мускулистые ноги.
— Чем могу помочь господам? — дружелюбно спросил полицейский стажер Лёфгрен.
— Мы хотели бы поговорить с тобой, — сказал Адольфссон столь же дружелюбно, как и он.
— Тогда только завтра, поскольку сейчас мне пора на пробежку, — сказал Лёфгрен, помахал им рукой и быстрым шагом направился в прямо противоположном относительно Векшё направлении.
Фон Эссен машинально побежал за ним, и к его чести надо признать, сохранял визуальный контакт на протяжении нескольких сотен метров, прежде чем тот исчез за горизонтом, а его преследователь стоял, сложившись пополам, и пыхтел от напряжения.
— Двадцать пять градусов в тени, но ты все равно должен был бежать наперегонки с темнокожим, — сказал Адольфссон, который сидел, с комфортом откинувшись на спинку деревянного садового стула, когда его коллега вернулся к дому.
— Ты поговорил с родителями? — спросил фон Эссен.
— Дома, похоже, никого нет, — ответил Адольфссон.
— Мы звоним Левину, — решил фон Эссен.
— То есть как сбежал? — возмутился Левин по телефону пять минут спустя.
— То есть как сбежал? — повторил комиссар Олссон еще через десять минут.
— Сбежал. Значит, он просто убежал куда-то? — спросила прокурор по своему мобильному по прошествии четверти часа.
— Он просто-напросто сбежал, — объяснил Левин. — И что мы теперь делаем?
— Что мы теперь делаем? — повторил Олссон, когда Левин позвонил ему во второй раз в течение получаса.
— Прокурор решила, что утро вечера мудренее, а если мы не доберемся до него завтра, она заочно задержит его, — сказал Левин.
— Какого черта вы не догнали этого идиота и не пришибли его! — орал Бекстрём с таким же красным лицо, какое имел фон Эссен пару часов назад, пусть Бекстрём даже ни разу не поднялся со своего стула за всю вторую половину дня.
— Это была не та ситуация, если шеф понимает, о чем я говорю, — оправдывался Адольфссон.
— Никто же не хотел рисковать будущим допросом, открывая по парню стрельбу, — согласился фон Эссен своим обычным невозмутимым тоном, который подчеркивал его благородное происхождение.
«Берегись, чертов педик, — пригрозил Бекстрём и посмотрел на своего высокородного коллегу. — Сам я, ни секунды не сомневаясь, задействовал бы собак и самолеты и перекрыл чертов мост».
38
За завтраком на следующее утро Бекстрём впервые в своей жизни почитал «Смоландспостен». Это крупная местная утренняя газета посвятила большую часть своих материалов обществу «Мужчины Векшё на защите женщин от насилия», и прежде всего внимание Бекстрёма привлекла фотография правления новоиспеченной организации, которая заняла половину первой полосы. В центре ее стояла председатель Лу Олссон, справа и слева от нее соответственно Моа Хьертен и комиссар Олссон. А на флангах коротышка Бенгт Монссон и вдвое превосходящий его ростом Бенгт Карлссон. Все с серьезными лицами смотрели прямо в камеру и держали друг друга за руки.
«Вот придурки», — подумал Бекстрём восторженно.
В газете, однако, похоже, не разделяли мнения комиссара. Общество описали крайне позитивным образом, и ему даже уделили внимание в передовице, где сам главный редактор в уместно поэтичной манере для начала сравнил полицию со «слишком редким частоколом на пути все более злобной стихии». Согласно его статье, подобные частные инициативы были крайне необходимыми, и пришло время отнестись к ним со всей серьезностью.
«Даже мы, те, кто живет в нашем обычно крайне спокойном Векшё, должны понимать, что борьба с постоянно увеличивающейся и принимающей все более жестокие формы преступностью на самом деле является нашей общей ответственностью», — написал он в конце своего опуса.
«Где они набираются такой глупости?» Бекстрём сунул газету в карман, чтобы посмеяться от души, как только запрется у себя в рабочей комнате.
Левин, как и во многих случаях ранее, провел ночь в постели Евы Сванстрём, но после того, как она заснула, еще час лежал без сна и размышлял над тем, чем, собственно, занимается Лёфгрен. Придя на работу, он сразу же достал несколько документов из материалов расследования, внимательно прочитал их и, еще немного подумав, посчитал, что теперь, по большому счету, знает, в чем суть дела. Поскольку именно он допустил ошибку ранее, Левин вызвал к себе Адольфссона и фон Эссена и попросил их выполнить для него одно задание.