Таинственный крысолов
Шрифт:
— А что будет с этим камбузом? Нам придется есть этот суп до самого Кадиса?
— Нет, я вроде разобрался, что полетело. Джим обещал помочь, он понимает кое-что в электрике.
— Спасибо, Том. Мне пора.
Смит встретил его с нарочито обиженным видом.
— Я зол на тебя, ты позволяешь такие шуточки при стюарде. Все-таки он мой подчиненный.
— Приношу извинения, но Селим при виде тебя убежал в буфетную и, наверно, ничего не слышал.
— Уверяю тебя —
— Нет, могу только привести подтверждения моим словам.
— Весь внимание.
— Знаю то, что в последнем рейсе «Звезды морей» ты нажился за счет пассажиров способом, который не вполне соответствует праву. Подробности знакомы нам обоим, так что не будем на них останавливаться. Модров тебя накрыл. Судовладелец не стал поднимать шума, но это дело могло заинтересовать финансовые власти. Модров заявил публично, что подаст соответствующий рапорт, но не сделал этого перед выходом в этот рейс. Ты же при людях заявлял, что убьешь этого старого пруссака. Ты пошел в этот рейс, хотя твое финансовое положение не требовало того, чтобы садиться на это списанное корыто. Однако ты решился. Модров продолжает оставаться опасным для тебя, ведь он может выслать рапорт и с Европы. Но Модров умирает при странных обстоятельствах. Похоже, он был отравлен. Потом погибает Риз, который что-то узнал об этом. Странные дела творятся на этом пароходе, странные люди здесь собрались. Но так получается, что ты единственный имел повод, чтобы убрать Модрова, а затем Риза.
— Ты можешь это доказать?
— Пока нет. Но будь уверен — если ты это сделал, то не уйдешь от ответственности.
— А если кто-то другой?
— С ним случится то же самое.
— Ты слишком уверен в себе.
— Да, уверен.
— Чего ты, собственно, ждешь от меня? Признания?
— Что посчитаешь нужным.
— Так вот, я не признаюсь. То, что ты сказал, это правда, но я объясню тебе, зачем сел на это корыто. Действительно, я сделал это из-за Модрова. Хотел его переубедить. Да, он был упрямым, однако мы долго работали вмести, и я хорошо его знал. Мне удалось добиться от него обещания, что он забудет все это дело. А я и перед этим чувствовал, что он не будет меня марать. Он вышел на пенсию, хотел осесть в Европе. Если бы он начал меня преследовать, то поимел бы массу хлопот. Мы разговаривали с глазу на глаз, так что доказательств у меня нет. Ну подумай, если бы я в действительности хотел убить его, то стал бы публично об этом распространяться?
— Ты был в ярости, не отдавал себе отчета, что говоришь. Может, потом уже не помнил о сказанном.
— Помню.
— То, что ты говоришь, звучит правдоподобно, но если бы ты был убийцей, ты бы оправдывался точно так же. Ладно, пока мы это оставим. Ты ходил в пассажирские помещения?
— Да, ходил. Моя каюта расположена недалеко от тех салонов. Я не мог засыпать ночью, так как мне мешали шумы. Я пошел проверить, что там творится, и увидел, что у одной из распахивающихся дверей сломан стопор. Я привязал ее кончиком. А почему ты меня об этом спрашиваешь?
Ты не видел там чего-нибудь странного?
— Ничего.
— А кое-кто видел. Да туда чуть ли не все лазили. Я только не выяснил, ходили ли туда Напора и Финсбери.
— Играешь в тайны? Могу тебя уверить, что Финсбери ходил.
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как он закрывает ведущую туда дверь. Одежда его была вся в пыли.
— Ты спрашивал его, зачем он туда лазил?
— Нет. Я считаю, что каждый имеет право делать то, что хочет.
— Даже убивать людей?
— Придираешься к моим словам.
— Селим является твоим подчиненным. Ты можешь сказать что-то о нем? Как он относился к Модрову?
— Селим любит подслушивать, но он не интриган. Модрова он боялся как огня. Мне кажется, что никто не знает как следует прошлого этого человека. Похоже, что он убил кого-то, отсидел срок.
— Селим ненавидел Модрова?
— Вроде так. Наверно. Боялся и ненавидел.
— Кто, по твоему, мог убить Модрова?
— Я, но я не убивал. Да это мог сделать каждый из присутствующих на борту.
— Когда ты последний раз видел Риза?
— В день его смерти на полднике.
— Хорошо, Джон. К твоему сведению, я по-прежнему подозреваю тебя, но на данный момент больше вопросов не имею. А, вот еще: можно от тебя позвонить Харроу?
— Без проблем.
Коллингс набрал номер каюты механика. Только после пятого сигнала Харроу поднял трубку.
— Это Коллингс. Я рад, что вы не сменили постоянного места жительства. Вы обещали, что в любое время будете в моем распоряжении. Сейчас именно то время. Можно зайти к вам?
— Я хотел бы...
— Знаю, вы бы предпочли встретиться со мной в кают-компании. Уверяю вас, я знаю причину этого, так что в данной ситуации будет удобней встретиться у вас, коль скоро я уже в курсе вашей тайны.
— Хорошо... заходите.
Смит с удивлением взглянул на Коллингса:
— Ты и в самом деле опасен.
— Только для убийцы. Я, в свою очередь, не ожидал, что наш разговор пройдет в таком спокойном тоне. Финсбери был более нервным.
— Так он сумасшедший.
— Может, ты и прав, но сумасшедшие тоже могут быть опасными.
Хитрые глазки казначея заблестели:
— А может, это он? Если тебе удастся это доказать, то ставлю бутылку виски.
— Ловлю на слове. А если докажу, что это ты?
— Поставлю ящик шотландского.
Харроу открыл дверь сразу как услышал стук. Лицо его осунулось, выглядел он довольно жалко. Коллингс потянул носом и спросил:
— Вы еще не курили сегодня?
— Нет, я делаю это только после полудня.
— Когда Финсбери посоветовал вам мять свою траву, то до меня поначалу не дошло, что речь идет о гашише.
— Гашиш или марихуана. Это Финсбери заложил меня?
— Нет, с ним трудно разговаривать. Помог случай. У меня есть приятель журналист, который писал о торговле наркотиками, знает крупных и мелких дельцов. Ну, и упомянул ваше имя.
— Что вам нужно от меня?
— Когда мы последний раз разговаривали, вы не ответили мне на вопросы: почему вы не хотели впустить Модрова в свою каюту, и какова была причина вашей ссоры. Я хочу услышать подтверждение тому, что речь шла о гашише и о вашей пагубной привычке.