Таинство девственности (сборник)
Шрифт:
То же самое было, когда, после смерти отца, он бросал матери те несправедливые упреки, что она его хочет обмануть в денежном отношении, что она больше любит деньги, чем его. Старая ревность, что она любила еще другого ребенка, кроме него, что после него она желала иметь еще ребенка, толкала его на обвинение, беспочвенность которого он сам осознавал.
Благодаря анализу значения кала нам становится теперь ясно, что навязчивые мысли, которые должны были связать Бога с калом, имеют еще другой смысл, кроме оскорбления, которое он в них сознавал. Это были настоящие компромиссные образования, в которых нежное преданное течение принимает такое же участие, как враждебное и оскорбительное. «Бог-кал» был, вероятно, сокращением приглашения, которое приходится слышать и в несокращенной форме. «Испражняться на Бога», «испражняться Богу» – означает также подарить ему ребенка. Старое отрицательно-унизительное значение подарка в навязчивых словах соединено с более поздним, развившимся из него значением ребенка. В последнем значении находит себе выражение женская нежность,
127
См.: Собрание малых писем Зигмунда Фрейда о неврозах.
Когда я позже сообщу о последнем разрешении симптома у моего пациента, то можно будет еще раз показать, что нарушение кишечника служило гомосексуальному течению и выражало женскую установку к отцу. Новое значение кала должно открыть нам путь к описанию кастрационного комплекса.
Раздражая эрогенную слизистую оболочку кишечника, твердая каловая масса приобретает для него роль активного органа, действует так, как пенис на слизистую оболочку вагины. Передача своего кала (из любви) в пользу какого-нибудь другого лица в определенное время становится прообразом кастрации; это первый случай отказа от части собственного тела [128] , чтобы приобрести милость другого, любимого человека. Обычно нарциссическая любовь к своему пенису не лишена известного притока со стороны анальной эротики. Кал и пенис образуют, таким образом, некое единое, бессознательное понятие – sit venia verbo [129] , – отделенное от тела ребенка. По этим соединительным путям могут произойти сдвиги и усиления привязанности либидо, имеющие значение для патологии и открытые анализом.
128
А именно так ребенок относится к калу.
129
С позволения сказать (лат.). – Примеч. перев.
Первоначальное отношение нашего пациента к проблеме кастрации нам уже известно. Он отрицал кастрацию и предпочел общение через задний проход. Если я сказал, что он отрицал кастрацию, то главное значение этого выражения состоит в том, что он ничего не хотел о ней знать в смысле вытеснения. Таким образом, ее существование не было выражено вербально, и казалось, будто бы кастрации вовсе не существовало. Однако эта установка не могла стать окончательной, не становилась таковой даже в течение всех лет его детского невроза. Позже имеются веские доказательства того, что он признавал кастрацию как факт. Он и в этом пункте ведет себя так, как это было характерно для него, что, разумеется, очень затрудняет описание и понимание пациента. Сначала он противился, а потом уступил, но одна реакция не перекрыла другую. В конце концов, у него одновременно имелось два противоположных течения болезни, из которых одно пугалось кастрации, а другое готово было принять ее и утешиться женственностью как заменой. Третье, самое старое и глубокое, которое просто отрицало кастрацию, причем вопрос о реальности ее еще не возникал, было, несомненно, еще так же жизненно важно. В другом месте я рассказал о галлюцинации этого же пациента из пятого года жизни, к которой я хочу присоединить небольшой комментарий:
«Когда мне было пять лет, я играл в саду возле няни и резал перочинным ножом кору одного из тех ореховых деревьев, которые играли определенную роль [130] в моем сновидении [131] . Вдруг я с невыразимым ужасом заметил, что так перерезал себе мизинец (правой или левой руки), что он остался висеть на одной коже. Я не чувствовал боли, а только сильный страх. Я не решался сказать об этом находящейся в нескольких шагах няне, а опустился на ближайшую скамью и остался сидеть, еще не способный бросить взгляд на палец. Наконец я успокоился, посмотрел на палец, и оказалось, что он был совершенно невредим».
130
См.: Сказочный материал в сновидениях // Международный журнал по лечению психоанализом, I, II, 1913.
131
Коррекция при последующем рассказе: «Мне кажется, что я резал не дерево. Это – слияние с другим воспоминанием, которое также извращено галлюцинацией, будто я сделал надрез ножом в дереве и будто при этом из дерева появилась кровь».
Нам известно, что в четыре с половиной года, после знакомства со Священной историей, у пациента началась интенсивная работа мысли, которая закончилась навязчивой набожностью. Мы можем поэтому предположить, что эта галлюцинация случилась в то время, когда он решился признать реальность кастрации, и что она, может быть, отмечает именно этот шаг. И маленькая
Поводом к галлюцинации про отрезанный палец послужил, как он позже сообщил, рассказ о том, что у одной родственницы, которая родилась с шестью пальцами, этот лишний палец был сейчас же отрублен топором. У женщин, следовательно, не было пениса потому, что при рождении его у них отрезали. Таким путем он принял во время невроза навязчивости то, что знал уже во время процесса образования сновидения и что тогда отверг посредством вытеснения. Так же и ритуальное обрезание Христа, как вообще евреев, при чтении Священной истории и в разговорах о ней не могло остаться ему неизвестным.
Не подлежит никакому сомнению, что к тому времени отец стал для него тем страшилищем, со стороны которого ему угрожает кастрация, жестоким Богом, с которым он тогда боролся, Богом, заставляющим людей провиниться, чтобы затем за это их наказать, приносящим в жертву Своего Сына и сынов человечества, черты которого отразились на характере отца, хотя отца он, с другой стороны, старался защитить от этого Бога. Тут мальчику предстояло реализовать филогенетическую схему, и он осуществил это, хотя его личные переживания этому не соответствовали. Угрозы кастрацией или намеки на нее, с которыми он сталкивался, исходили от женщин [132] , но это не могло надолго задержать конечный результат. В конце концов, отец все же стал тем лицом, со стороны которого он боялся кастрации. В этом пункте наследственность одержала победу над случайным переживанием; в доисторическую эпоху человечества, несомненно, отец совершал кастрацию в наказание, а затем уменьшал его до обрезания. Чем дальше он в процессе невроза навязчивости продвигался по пути вытеснения чувственности, тем естественней было бы для него приписывать подобные злостные намерения отцу, настоящему представителю чувственных проявлений.
132
Мы знаем это относительно няни и узнаем то же самое относительно другой женщины.
Отождествление отца с кастратором [133] приобрело громадное значение, став источником острой, усилившейся до желания смерти бессознательной враждебности к нему и чувства вины как реакции на эту враждебность. Но пока он вел себя нормально, т. е. как всякий невротик, находящийся во власти комплекса Эдипа. Замечательно, что и в этом отношении у него было противоположное направление, в котором отец был кастрированным, вследствие чего вызывал у него сострадание.
133
К самым мучительным, но также и нелепым симптомам его будущего страдания принадлежит его отношение ко всякому… портному, которому он когдалибо заказывал платье: его робость перед этим «высокопоставленным» лицом, его старание расположить последнего к себе несоразмерными чаевыми и отчаяние по поводу результатов работы, независимо от того, какими они оказывались в действительности.
При анализе церемониала дыхания в присутствии калек, нищих и т. д. я показал, что и этот симптом относился к отцу, который вызвал в пациенте сострадание, когда тот посещал лечебницу. Анализ дал возможность проследить эту нить еще дальше. В очень раннем возрасте, вероятно, еще до соблазнения (3 года 3 месяца), в имении был бедный поденщик, который носил в дом воду, он не мог говорить будто бы потому, что ему отрезали язык. Вероятно, это был глухонемой. Ребенок его очень любил и жалел от всего сердца. Когда несчастный умер, он искал его на Небе [134] . Это был первый калека, вызвавший в нем жалость; судя по общей связи и порядку в анализе, он был, несомненно, заместителем отца.
134
В связи с этим скажу о сновидениях, которые он видел позже, чем кошмарный сон, но еще в первом имении, представлявших сцену коитуса между небесными телами.
В связи с этим калекой анализ открыл воспоминание о других «симпатичных слугах», говоря о которых он подчеркнул, что они были болезненными или евреями (обрезание!). И лакей, который помогал чистить его после «несчастья» в возрасте четырех с половиной лет, был евреем, к тому же чахоточным, и вызывал в нем сострадание. Все эти лица относятся ко времени до посещения отца в санатории, т. е. до образования симптома, который посредством выдыхания не должен был допустить отождествления с внушающими жалость. Тут анализ в связи со сновидением снова повернул к самому раннему периоду и побудил пациента к утверждению, что при соитии в первичной сцене он наблюдал исчезновение пениса, пожалел по этому поводу отца и радовался появлению нового органа, который считал потерянным. Итак, новое чувство, опять-таки исходящее из этой сцены. Нарциссическое происхождение сострадания, за которое говорит само слово, здесь вполне очевидно.