Таинство любви
Шрифт:
— Я долгое время молилась о том, чтобы разрешилась одна проблема, и вот теперь, когда я почти отчаялась получить ответ на свои мольбы, он пришел. Правда, совсем не оттуда, откуда я ждала.
— Ты можешь дать мне то, о чем я тебя прошу? — настойчиво спросил герцог.
— Могу, — вздохнула Маргарита. — Но в то же время боюсь. Вопрос в том, вправе ли я сделать это.
Герцог сжал губы, словно знал, о чем в эту минуту подумала его сестра, и после небольшой заминки спросил:
— Можешь сказать мне, что тебя смущает и о чем были твои молитвы?
Выбитая из привычного душевного покоя, леди Маргарита тяжело поднялась на ноги и подошла к окну.
Она стояла, глядя на залитый солнцем сад — по зеленым лужайкам ходили молодые монахини в белых одеяниях, менее строгих и не таких уродливых, как в большинстве других монастырей.
Прикрывавшие лица послушниц вуали были белыми, прозрачными, на ногах вместо тяжелых кожаных башмаков насельницы монастыря Сакре-Кёр носили легкие сандалии, позволявшие передвигаться легко и плавно.
Герцог ждал. Наконец, собравшись с мыслями, Маргарита решительно повернулась в сторону брата.
— Восемь лет назад, — начала она, снова присаживаясь на прежнее место, — у ворот монастыря оставили девочку. Ее привезли в карете, высадили возле ворот, позвонили, после чего карета сразу же укатила прочь. Дежурная монахиня открыла дверь и привела незнакомку ко мне. В руке девочка держала конверт, в котором были пять тысяч фунтов и записка в несколько слов.
— Пять тысяч фунтов! — воскликнул герцог.
— Да, это была очень большая сумма, — подтвердила ему сестра. — А записку я помню дословно, вот она. «Это Анна. Ее отец — англичанин, он хочет, чтобы вы позаботились о ней. Однако Анна не должна принимать постриг до достижения двадцати одного года, а после этого срока может стать монахиней исключительно по собственному желанию. На приложенные деньги наймите для нее самых лучших учителей и дайте девочке хорошее образование».
Леди Маргарита замолчала, и герцог спросил ее:
— И это все? Никакой подписи?
— Нет, никакой. Написано было по-английски, хорошим языком, без ошибок. Думаю, это писал англичанин.
Герцог удивленно шевельнул бровью. Заметив это, его сестра улыбнулась.
— Я все эти годы думаю, кем мог быть ее отец, но так и не пришла к какому-то выводу.
— Сколько лет прошло с того времени? — спросил герцог.
— Анне сейчас почти восемнадцать, и проблема состоит в том, что я не знаю, как с ней поступить.
— Ты не хочешь оставить девушку в монастыре, пока ей не исполнится двадцать один год, а затем позволить стать монахиней?
— Нет.
— Почему?
— По двум причинам. Во-первых, я не думаю, что Анна годится для затворнической жизни. Она прекрасно образована, обладает многими талантами и… странным характером, который мне сложно понять.
Леди Маргарита вновь замолчала, и герцог спросил:
— А вторая причина?
— Два года назад я получила семьдесят тысяч фунтов. С той поры денег больше не поступало.
— А до этого они приходили?
— Да, раз в два года я получала пять тысяч фунтов. Разумеется, я тратила их не целиком. Прибавь эти семьдесят тысяч — и поймешь, что Анна очень богатая девушка.
— Что же ты намерена делать?
— Это для меня большая проблема, я всерьез задумывалась над тем, чтобы попросить кого-нибудь из родственников ввести девушку в высший свет и позволить ей увидеть мир, существующий за стенами монастыря.
Леди Маргарита бросила на брата умоляющий взгляд и добавила:
— Я молила Бога, чтобы он помог мне решить эту проблему, и вот появился ты.
— Похоже, я действительно стану решением твоих проблем и ответом на молитвы, — сказал герцог.
Леди Маргарита молчала, словно потеряв дар речи.
— Но ты думаешь о моей репутации, — продолжил герцог. — И о том, что я недавно объявил о помолвке с другой женщиной. Позволь внести ясность — этой помолвки больше не существует.
Леди Маргарита по-прежнему молчала, и герцог продолжил:
— Что касается моей репутации. Родственники, как тебе хорошо известно, много лет умоляли меня о наследнике. Этим я и намерен заняться, но моя жена, как я уже сказал, должна быть чистой и непорочной. Я не потерплю, чтобы женщина, которая будет носить мою фамилию, оказалась замешана в какой-либо интрижке.
В голосе герцога вновь прозвучала мрачная нота, тут же объяснившая леди Маргарите, что случилось с братом.
— Я не могу представить, чтобы Анна вышла замуж за кого-то вроде тебя, — медленно произнесла Маргарита. — Я надеялась, что она встретит человека, который будет любить ее, а она — его, но главную сложность я вижу не в этом. У Анны нет ни имени, ни титула.
— Это настолько важно? — пожал плечами герцог.
— В высшем свете это может стать большой проблемой.
— Кем бы она ни была, — сказал герцог, — вряд ли найдется много желающих поинтересоваться родословной моей жены, если я не пожелаю говорить об этом.
Леди Маргарита знала, что это правда.
— Но мы должны думать и о нашей семье, Ворон. Хотя я абсолютно уверена в том, что Анна аристократка и кровь в ее жилах течет такая же голубая, как в наших, нужно быть готовыми, что она внебрачный ребенок.
— Было немало внебрачных детей, вошедших в историю. Особенно во Франции, — заметил герцог.
— Мне кажется, что я столкнулась с проблемой, которая мне не по зубам, — вздохнула леди Маргарита. — Разве я могла предвидеть, когда молилась о будущем Анны, что оно будет связано с тобой?