Так было…(Тайны войны-2)
Шрифт:
Донесения из Греции все больше походили на оперативные сводки с фронта. Туда вылетел верховный командующий союзными войсками на средиземноморском театре военных действий генерал Александер. Его сопровождал британский дипломатический представитель Макмиллан. Александер немедленно сообщил Черчиллю о своих впечатлениях:
«Английские войска, по существу, находятся в осаде в центре города. Путь к аэродрому не надежен. Порт Пирей не находится под британским контролем. Разгрузка кораблей невозможна. Остается всего шестидневный запас продовольствия и трехдневный запас боеприпасов».
Командующий средиземноморским театром настаивал на том,
Борьба в Афинах продолжалась с переменным успехом в течение всего декабря. Даже немецкое наступление в Арденнах не могло отвлечь внимания премьер-министра от балканских событий. В Грецию послали подкрепление. Для этого пришлось снять войска с итальянского фронта. Борьба с греческими патриотами казалась важнее борьбы с немцами. И все же успех в Афинах еще не обозначался. Уже в то время, когда танковые дивизии Дитриха и Мантейфеля рвались к Маасу, Черчилль тревожно запрашивал Александера:
«Сможем ли мы теперь, когда поступают подкрепления, удержаться в центре города? Существует ли опасность массовой капитуляции английских войск, запертых в Афинах?»
Британскому премьеру казалось, что в Греции все висит на волоске. Греческие национальные войска того и гляди вытеснят англичан с полуострова.
Телеграмма, которую лорд Исмей привез Черчиллю в канун рождества, была от генерала Александера. Она и вызвала внезапное решение премьера самому отправиться немедленно в Грецию. Генерал Александер высказывал мысль, что одними военными мерами вряд ли можно добиться успеха в Греции. Нужно предпринимать какие-то политические акции, и предпринимать их немедленно.
«Немцы, — писал Александер, — держали в стране шесть-семь дивизий и, кроме того, на греческих островах — еще четыре. При всем этом они не смогли обеспечить себе превосходства. Я думаю, что нам здесь противостоят не меньшие силы, чем немцам, и они станут сражаться с английскими войсками с такой же решимостью, как против немцев».
Британский премьер-министр в святую ночь летел над Европой. В полет он взял с собой министра иностранных дел сэра Антони Идена.
В первый день рождества они опустились в Каламами — на афинском аэродроме. Аэродром охраняли две тысячи парашютистов. Премьера встретили трое — командующий Александер, посол Липер и дипломатический агент Максимилиан. Александер сразу же предупредил Черчилля, что совещание лучше всего провести в самолете — едва ли в Греции сейчас найдется более безопасное место…
Совещание длилось долго — часа три. Обсудили мошны и политические проблемы. Черчилль пришел к выводу, что с греческим королем придется распрощаться. Не то время: греки и слышать не хотят о королевской династии. Но вместо короля можно поставить регента. Максимилиан назвал кандидатуру архиепископа Дамаскиноса. Настроен проанглийски, недолюбливает коммунистов и вообще левых.
Черчилль захотел лично познакомиться с архиепископом. После этого можно решать — годится ли он в регенты. Но тут же возникла проблема — куда приглашать духовную особу? В самолет — не солидно, в городе — опасно… А что, если вызвать Дамаскиноса на борт крейсера «Маяк», который стоял в Сирее? Туда же явится и премьер-министр. Там безопасно.
Прежде чем проехать несколько километров от аэродрома до Жирея, послали разведку. Обстановка была как на переднем крае. Разведчики донесли, что путь свободен, но все же лучше проехать в порт на бронеавтомобилях.
На корабле матросы готовились к рождественскому карнавалу, на палубе ходили ряженые, настроение у всех было веселое… Тут как раз на борт крейсера поднялся архиепископ Дамаскинос — в полном облачении, соответствующем его высокому сану. Это обстоятельство едва не сорвало решение греческой проблемы. Матросы приняли архиепископа за участника карнавала и принялись плясать вокруг духовной особы. Иные похлопывали его по плечу и старались угадать — кто это так ловко переоделся. Уж не боцман ли с нижней палубы?! Подгулявшие матросы хохотали до коликов, наблюдая, как ряженый архиепископ торжественно ступает по бронированной палубе и гневно стучит посохом на матросов…
Но будущий регент архиепископ Дамаскинос и в самом деле разгневался. Конечно, по старой памяти он мог бы отплатить любому обидчику — Дамаскинос когда-то был борцом-чемпионом, но в облачении архиепископа не пристало заниматься рукоприкладством… Обиженный Дамаскинос повернул к трапу. Положение спас капитан крейсера, который в это время появился на палубе.
Дамаскиноса пригласили в кают-компанию. Черчилль постарался загладить досадное недоразумение. Архиепископ ему поправился. Он открыто высказал антикоммунистические взгляды. Как раз то, что надо.
Дамаскиносу и поручили поговорить с представителями народно-освободительной армии. Отречение короля от престола Черчилль взялся уладить сам.
Греческий король Георг II все еще обитал в обозе британских войск под Казертой. Черчилль полетел к нему в Италию. По дороге сочинили акт отречения. Но король ни с того ни с сего заупрямился — он никак не хотел отдавать власть регенту. Тогда Черчилль предупредил:
— В таком случае, ваше величество, придемся вас свергнуть. — Британский премьер-министр выступал в роли ниспровергателя тронов…
Георг II, король эллинов, пошел на попятную. Прекратив спор, он безропотно подписал декларацию о своем отречении.
«Мы, Георг II, король Греции, — говорилось в декларации, — обдумав ужасное положение, в котором оказался наш любимый народ… назначаем архиепископа Дамаскиноса нашим регентом…»
Дальше шли какие-то фразы о «возлюбленной стране», о «страданиях, которые терзают нам сердце», но это уже не интересовало Уинстона Черчилля.
Премьером греческого правительства стал генерал Пластирас. Он сменил ненавистного народу господина Папандреу. Генерала Пластираса Черчилль считал более удачной фигурой. За него говорила хотя бы одна биографическая деталь: когда-то в годы интервенции против Советской России он командовал там карательным полком интервентов… Все устраивалось как нельзя лучше.
К Новому году британский премьер снова был в Лондоне.
Британский премьер возвратился в Лондон, и на него снова посыпались неотложные дела. Фон Рунштедт, который приостановил было наступление в Арденнах, опять стал проявлять активность. Первое января нового года ознаменовалось налетом германской авиации на полевые аэродромы союзников в Бельгии, Голландии и Восточной Франции. Воздушные атаки были так неожиданны, что маршал авиации Теддер просто хватался за голову. В налетах приняли участие больше девятисот немецких самолетов. Союзники понесли огромные потери. На аэродромах высились груды обгоревших бомбардировщиков, истребителей, транспортных аэропланов.