Так они погибают
Шрифт:
Ей удалось побороть рыдания, и она сказала, не отводя от лица рук:
— Надо было оставить пулю и для вас.
— Но я сослужил для вас свою службу, разве нет? Я бы не сделал этого лучше, даже если бы вы меня проинструктировали. Конечно, вы все очень ловко подстроили для меня, позвонили во вторник утром Доузеру с целью сообщить ему, что вы — в его распоряжении. Вы, наверное, довольно здорово верили в меня в тот момент. Я знаю трех или четырех частных сыщиков, которые не смогли бы установить вашу связь с домом Доузера. Звучит как ирония, не правда ли? Я думал, что спасаю красавицу из башни. Думаю, что обычно это и делают неудачники.
Вой сирены все приближался, создавая над пустыней тонкий звуковой свод.
— В общем-то, жалко мне вас, Гэлли, — продолжал я. — Зря потрачено столько энергии и выдумки, ибо вы израсходовали их на убийство. А теперь, пока здесь не появилась полиция, не хотите ли сообщить мне, где находятся деньги? Они нужны мне для того, чтобы передать их клиенту, и если вы скажете об этом, то я постараюсь, по возможности, облегчить вашу вину.
— Идите к дьяволу! — Ее глаза засверкали ненавистью. — Вы знаете, что они не смогут засадить меня в тюрьму. Они ничего не смогут доказать, ничего. Я не виновна, вы слышите меня?!
Я слышал ее.
Сирена завывала совсем близко, свет фар коснулся окна.
Глава тридцать шестая
После того, как Гэлли увезли, один из помощников шерифа, по фамилии Рансивалл, провел со мной целый час или около того, осматривая дом. Марио оставил след крови на полу кухни и на пути через заднюю дверь в близлежащий гараж. Мы прошли по следу и нашли место, где был спрятан пистолет: за некрепко прибитой доской стены между гаражом и домом. Там оставалась коробка патронов 45-го калибра, но денег не было. Мы обнаружили еще одну сколько-нибудь важную вещь. Несколько черных волосков, прилипших к внутренней стене морозильника. Я посоветовал Рансиваллу опечатать его в закрытом виде и объяснил, почему. Рансивалл нашел мою идею великолепной.
Вскоре после двух часов ночи я снял номер в отеле «Оазис», чтобы провести там остаток ночи. Портье сказал мне, что миссис Феллоуз пока что не съехала. Я попросил разбудить меня в восемь утра.
В это время меня и разбудили. Я принял душ, осмотрел свой небритый подобородок в зеркале ванной комнаты и надел на себя то же самое несвежее белье. Затем направился через лужайку к бунгало Марджори. Стояло сверкающее солнечное утро. Бронзовые дверные ручки блестели. За изгородью пальмовых листьев фырчал красный трактор, который таскал за собой взад и вперед культиватор по рощице финиковых пальм, которые резко выделялись на фоне голубого неба. Высоко над ними, в лазоревой выси, парила кругами одинокая птица, которую трудно было распознать, ибо она была слишком высоко. Я предположил, что это орел или сокол, и подумал о Гэлли.
Марджори завтракала на свежем воздухе под нераскрытым оранжевым пляжным зонтиком. На ней было в цвет зонтика японское кимоно, под которым, возможно, ничего более. Рядом с ней за столом сидел седовласый мужчина в шортах и аккуратно жевал, откусывая от поджаренного кусочка хлеба.
Она радостно посмотрела, когда я подошел, ее круглое лицо сияло загаром и довольством порядочной немки:
— Боже, мистер Арчер! Какой приятный сюрприз! Мы как раз говорили о вас и строили догадки о том, где вы сейчас находитесь.
— Я провел тут остаток ночи. Приехал поздно, думал, что, может быть, не побеспокою вас в этот час.
— Ну, разве это не любезный поступок? — сказала она седовласому мужчине. — Джордж, это мистер Арчер. А это — мой муж, мистер Арчер. Скорее, надо было бы сказать: мой бывший муж. — Удивительно, но из крупного тела в кимоно вырвался девичий хохоток.
Джордж поднялся и живо поздоровался со мной за руку.
— Рад познакомиться с вами, Арчер. Я много наслышан о вас. — У него была узкая впалая грудь, животик человека, привыкшего к сидячей жизни, и недоуменное выражение лица.
— Я тоже много слышал о вас. От Марджори.
— Действительно? — Он устремил влюбленный взгляд на верхнюю часть ее головы. — Я чувствую себя ужасно неловко в этих коротких штанишках. Она заставила меня их надеть. Ну да ладно, если рядом нет людей из Толедо… — Он близоруко стал озираться вокруг в поисках шпионов.
— Ты прекрасно в них выглядишь, Джордж. А теперь втяни свой живот. В них ты мне нравишься. — Она повернулась ко мне с величием королевы: — Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Арчер. Вы уже позавтракали? Разрешите мне заказать вам что-нибудь. Джордж, принеси мистеру Арчеру стул с веранды и закажи ему тоже яичницу с ветчиной, — Джордж отправился выполнять указание, туго втянув живот и высоко подняв голову.
— Не думал, что встречу его здесь.
— И я тоже. Правда, это — замечательно? Он прочитал обо мне в газетах и тут же вылетел из Толедо первым же рейсом, ну просто как герой кинофильма. Я вчера чуть не упала в обморок, когда он вошел. Подумайте только, как он беспокоится обо мне. Вчера, конечно, ощущалась какая-то неловкость. Он провел ночь в другом бунгало, потому что юридически мы пока не женаты.
— Пока? Не хотите ли вы сказать — больше?
— Пока, — она еще больше покраснела. — В полдень мы вылетаем в Сан-Франциско, заберем там машину и поедем на ней в Рено, где и обвенчаемся. В Рено совсем не надо ждать, а Джордж говорит, что он без необходимости на намерен оттягивать это ни на минуту.
— Поздравляю. Но не возникнут ли юридические затруднения? Конечно, вы можете аннулировать свой брак со Спидом, поскольку он женился на вас под вымышленной фамилией. Но это займет время, даже в штате Невада.
— Разве вы не слышали? — На ее озадаченном лице, с которого сбежала улыбка, отразилось внутреннее волнение. — Полиция Сан-Франциско прошлой ночью обнаружила мой «кадиллак». Он бросил его на середине моста Золотые ворота.
— Не слышал.
— Да, он мертв. Несколько человек видели, как он прыгнул с моста.
Это сообщение сильно на меня подействовало, хотя Спид для меня ничего не значил. Теперь оказалось, что насильственной смертью погибли четыре человека, даже пять, если считать Москито. Полностью покончено с общими знакомыми, которые были у меня и у Гэлли.
— Вам не удалось его найти, правда? — продолжала она говорить. — Вы его не застали?
— Простите?
— Я хочу сказать, вы не имеете отношения к его самоубийству? Если бы я узнала, что он пошел на это, потому что я его преследовала… Это было бы ужасно, правда? Меня пугает мысль об этом. — Она закрыла глаза и стала походить на сильно раскормленного ребенка.