Так сражались чекисты
Шрифт:
— А что будем делать дальше? — спросил Ерохин.
Капитан помешал чай. Стал рассуждать.
— Обстановка складывается неплохо. Мы без шума задержали трех диверсантов. Двое из них на нашей стороне. Фашистская разведка считает эту группу активно действующей. Она уже на них работала, передавала информацию — это очень важно. Для нас выгодно показывать разведке, что группа по-прежнему продолжает действовать…
Лейтенант Ерохин высказал сомнения:
— Значит, Тарас будет продолжать связь с гитлеровцами? А если он передаст не то, что нам надо, а
— Вижу, ты все понял. Да, все дело теперь в радисте. Пусть-ка его приведут.
Тараса пригласили за стол, предложили чаю.
— Какие условные сигналы дали вам гитлеровцы на случай задержания? — прямо спросил капитан.
Тарас спокойно ответил, что ему дано несколько вариантов сигналов.
— Если все благополучно — радиограммы я нумерую только четными цифрами и в конце ставлю свои инициалы «ТБ» — Тарас Борщ. В случае же задержания и работы под диктовку я, как инструктировал Остер, должен нумеровать донесения подряд и четными и нечетными цифрами и подписывать полностью — Тарас. Остер предупреждал меня, что в случае ареста советскими органами я могу дать согласие работать с ними, но, конечно, обязательно должен сообщить им об этом.
На рассвете Ерохин еще раз тщательно обыскал дом и двор Александры Никитичны. В сарае, в сене, был обнаружен вещевой мешок Недлера и его полевая сумка, в которой хранилась топографическая карта Волго-Ахтубинской поймы. Утром капитан Пантелеев выехал на доклад к генералу Доронину. Генерал ознакомился с планом и утвердил его.
Пантелеев вызвал Ивана и Тараса в кабинет. Капитан, объяснил им задачу.
Оба не скрывали своей радости. Они вновь поселились в хате-мазанке Александры Никитичны. Хозяйка была подготовлена чекистами к их приходу, но сделала вид, что ничего не знает.
По указанию Пантелеева Тарас зашифровал и передал первую после четырехдневного перерыва радиограмму:
«Вчера добрались до места. Изучаем обстановку. Много патрулей. Часто проверяют документы. В 17 часов эшелон — восемь вагонов солдат и три платформы с пушками — ушел на Сталинград. Ф. Н.»
Фашистская разведка ответила:
«Продолжайте сбор информации. Ускорьте подрыв бронепоездов. Остер».
Бронепоезда, вооруженные зенитными пушками и пулеметами, не дают фашистам бомбить железную дорогу. Поэтому враг во что бы то ни стало пытается убрать их. Охрану бронепоездов усилили.
Посылать радиограммы Недлера стало опасно. Надо было вывести его из дела, иначе любой вопрос фашистской разведки, обращенный к нему, мог провалить задуманную игру, которая так удачно начиналась и могла принести успех.
Выручил несчастный случай.
Ночью к одному из наших бронепоездов, стоявшему на запасных путях, подошел солдат, отставший от своего эшелона. Он искал какой-нибудь попутный транспорт, чтобы догнать свой полк. Часовой окликнул его. Солдат побежал. Было темно, часовой стрелял наугад и все же ранил беглеца.
И тогда распространили слух, будто у бронепоезда был убит диверсант. Рассчитывали, что слух дойдет и до фашистской разведки.
На следующий день Остеру Тарас передал тревожную радиограмму:
«Вторая. Федор попал к охране бронепоезда. Имел при себе уголь и консервы. Жители говорят, что он убит часовым. Опасаемся. Уходим. Т. Б.»
Остер промолчал: ни вопросов, ни указаний не поступило…
На следующее утро Пантелеев повел группу в пойму Волги. План капитана был прост: наладить радиосвязь с гитлеровской разведкой и по заданиям, которые она будет давать Ивану и Тарасу, определить, с какой целью фашистское командование интересуется этими местами.
К Волге вышли в сумерки. Иван первым выбежал на берег и, остановившись, подставил лицо холодному верховому ветру. Он, видимо, не замечал, что река хмурая, а берега черные — обожжены горевшей нефтью.
Пошли берегом и вскоре увидели деревянный домик бакенщика. В затишке на бревне сидел старик в рыжей шапке, брезентовом плаще. Заметив военных, старик пригласил в гости.
Хозяина звали Кузьмой Ивановичем.
— Давайте ужинать, — предложил он.
Кузьма Иванович разлил по чашкам уху, но вдруг умолк, прислушался.
— Летит, проклятый!
Он пригасил лампу, и все быстро вышли из дома. Фашистский самолет, завывая, низко летел над Волгой. Кузьма Иванович выругался:
— Опять мины бросает по судовому ходу. Надо буйками это место обозначить.
Иван прыгнул в лодку, сел за весла. Старик привычно оттолкнулся от берега. Когда лодка скрылась в темноте, Тарас быстро развернул рацию. Пантелеев дал ему текст радиограммы:
«Четвертая. Находимся на левом берегу Волги ниже Каменного Яра. «Продукты» израсходованы. Во Владимировке были взрывы. Т. Б.»
Ответ получили тут же:
«Благодарим. Идите к Сталинграду правой стороной Волги. Необходимы данные о переправах и движении войск в ночное время. Обратите внимание на овраги и леса. Наше наступление продолжается. Линию фронта переходите в удобном для вас месте. До скорой встречи. Остер».
— Вот так номер! — удивился Ерохин. — Немцы отзывают из нашего тыла свою действующую разведывательную группу! И в какое время? Загадка!
Пантелеев молчал. Было ясно, что полным доверием фашистской разведки Иван и Тарас не пользуются. Нужно добиться прежнего доверия каким-нибудь «делом»…
Утром Иван отозвал Пантелеева в сторону.
— Смотрите, товарищ капитан, на той стороне, в затоне, деревянная баржа. Старик говорит, что она была разбита во время бомбежки, но еще на плаву. Ниже затона, у самого леса, стоят большие сараи. Там много ящиков..
— Мысль хорошая. Надо посоветоваться с военным командованием. Делать будем убедительно…