Так велика моя любовь
Шрифт:
— Что скажете, сэр Кеннет? — обратился он к одному из своих спутников, предварительно оглядев погруженную во мрак улицу. — Вы представляете, где мы находимся?
— Да, милорд, — тяжело дыша, ответил тот. — Я догадываюсь, о чем вы думаете. Согласен с вами. Будет лучше, если мы разделимся.
— Тогда берите Шербурна и идите. Мне понадобится Джастин, чтобы указывать дорогу. Встретимся в замке.
Сэр Кеннет подошел к Максиму и пожал ему руку.
— Если случится, что один из нас не вернется в замок, я хочу, чтобы вы знали: для меня было честью работать с вами. Доброй вам ночи. — Он поклонился Илис. — Счастлив был познакомиться,
— Спасибо вам… за все, — пробормотала девушка. Она проводила взглядом скрывшуюся во тьме пару и вздохнула, понимая, что во всем виновата именно она.
Джастин внимательно прислушивался к разговору англичан. Слова сэра Кеннета удивили его, и он посмотрел на Илис и Максима, собираясь потребовать объяснений.
Но Максим лишил его этой возможности. Он взял Илис за руку и отошел на несколько шагов, оставив юношу, который, недовольно нахмурившись, смотрел им вслед, одного.
— Зачем ты пришла? — прошептал Максим, когда Илис прислонилась к стене. — Что заставило тебя устроить этот маскарад и пробраться в контору? Разве ты не понимала, какая тебе грозит опасность? Хиллиард презирает женщин, и в особенности англичанок.
Илис бросила взгляд на Джастина, потом опустила глаза. Ей было стыдно, она чувствовала себя полной дурой. Ведь это из-за нее жизнь Максима и двух его друзей оказалась в опасности. И сейчас любое ее объяснение будет выглядеть неуместным.
— Я беспокоилась о тебе. Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Максим наклонился к ней.
— Любимая. — Его голос звучал подобно мягкому шелесту волны. — Клянусь, твое лицо все время стояло у меня перед глазами, и моим единственным желанием было вернуться к тебе и провести эту ночь в твоих объятиях. — Он выпрямился и, сняв кафтан, протянул его девушке. — Подержи, я сейчас сниму рубашку.
Илис погладила мех. Ей очень хотелось спросить, почему он нарядился в такой причудливый костюм, но она боялась.
— Я не узнала тебя.
Максим, который в этот момент стягивал через голову рубашку, приглушенно рассмеялся.
— Мадам, я тоже не сразу узнал вас.
Максим посмотрел на Джастина. Почувствовав, что юноша сгорает от любопытства, он загородил собой Илис, пока та переодевалась. Поеживаясь от холода, она сняла плащ и поспешно скользнула в рубашку. И сразу же уловила исходивший от нее запах мужа. Только после того как она плотно запахнула плащ, Максим подал Джастину знак подойти.
— Нам надо идти, — с тревогой произнес он. — Хиллиард не успокоится, пока не найдет нас.
— Но куда нам идти? — спросила Илис. — Мы не можем вернуться к фон Райанам. Этим мы поставим под угрозу всю семью. И Хиллиард наверняка бросится обыскивать все гостиницы и таверны, не так ли?
«Да и поздно искать какое-нибудь укромное местечко, чтобы спрятаться», — подумала она, вздрагивая от резкого порыва холодного ветра.
Внезапно глаза Джастина загорелись.
— Я знаю, где фы будете ф безопасности. — Он сделал им знак следовать за собой. — Пойдемте, я отведу фас. Никто не догадается искать фас там.
Максим не знал, можно ли доверять этому юноше, который вдруг лукаво заулыбался. Однако он все же пошел за ним.
По мере того как они приближались к пристани, туман густел. Издали доносился скрип мачт и скованных льдом корпусов. Они добрались до набережной и огляделись по сторонам. Махнув рукой, приглашая Илис и Максима последовать его примеру, Джастин побежал вдоль пирса и остановился у самого большого корабля. Ухмыльнувшись, он указал на название. Это был «Серый сокол» Хиллиарда!
Глава 22
Этот крохотный мирок, скованный временем и холодом, казался чем-то нереальным. Реи и мачты были похожи на привидения и причудливые скульптуры, изваянные своевольным северным ветром, рукой которого двигал каприз. Довольно глубокий снег покрывал палубу четырехмачтовой караки, пряча предательски толстый слой льда. Укрепленная в корпусе мачта вздымалась вверх, раздирая своим острием брюхо ночи и теряясь в дымчатой мгле. Длинные сосульки, словно бороды, свешивались с реев, рангоутов и стоячего такелажа. И стоило морскому бризу дотронуться до них, они начинали звенеть. Этот звук разрывал тишину подобно скрежету когтей какого-то чудовища, крадущегося по палубе. В эту жуткую мелодию вплетались едва слышные хруст и хлопанье, долетавшие оттуда, где открытая вода боролась со вторгшимся в ее владения льдом.
Максим, за котором следовали Илис и Джастин, осторожно пересек палубу. Каждый шаг грозил падением с переломами рук и ног. Словно гостеприимный хозяин, морской бриз энергично дул на палубу, обещая своим морозным дыханием скрыть их следы. Когда они добрались до трапа, Максим взял девушку за руку. Холод, царивший во внутренних помещениях корабля, свидетельствовал о том, что вероятность присутствия здесь дозорного чрезвычайно мала.
Они двигались в кромешной тьме, и внезапно Максим головой ударился о болтавшийся на балке фонарь. Пробормотав какие-то ругательства в адрес корабельщиков, которые, очевидно, исходили из своего неестественно низкого роста, когда строили этот корабль, он сорвал фонарь и, несмотря на боль, улыбнулся, услышав ехидное замечание Илис:
— Своеобразная у вас проблема, милорд. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
— Мадам, поверьте, именно это и послужило мне достаточно веской причиной, чтобы перестать плавать, — отпарировал он, подтягивая фитиль.
Наконец он зажег фонарь, и крохотный язычок пламени затрепетал от ветра, ворвавшегося вместе с ними в помещение. Как только они закрыли дверь, огонь, набрав силу, осветил коридор.
— Фы, конечно, шутите, — прошептал удивленный Джастин. — Я фсегда мечтал плавать, но не хотел фступать ф Ганзу.
— Я несколько лет провел в море, — с полным равнодушием заявил Максим. — Я даже командовал небольшим галеоном. Увы! Оказалось, что флот ее величества не для меня. — Он склонил голову и задумчиво улыбнулся. — Мои родители наслаждались жизнью друг с другом. Я тоже намереваюсь как можно больше времени проводить со своей женой. — Он нежно взглянул на Илис, и дрожавшее пламя осветило его зеленые глаза, которые излучали любовь.
Подняв над головой фонарь, Максим двинулся по коридору. Он остановился возле двери, находившейся слева от него, и вошел в небольшой камбуз, располагавшийся, как можно было догадаться, рядом с главной каютой. Кастрюли, сковородки и прочая утварь висели на деревянном брусе, закрепленном над столом. Дальний конец камбуза занимал огромный очаг с углями, над которыми висел котел. Над очагом было отверстие для дыма, которое сейчас закрывала решетка. Внутри очага, в стенке, ближайшей к главной каюте, Максим обнаружил железную дверцу. Открыв ее и заглянув внутрь, он увидел вторую точно такую же дверь.