Такая разная Блу
Шрифт:
Я еще никогда не сравнивала себя с курицей. В своих мечтах я была лебедем — птицей, вызывающей восхищение. Птицей, которая доказывает окружающим их неправоту. Как-то я спросила Джимми почему его фамилия переводится как «ястреб». Джимми нечасто отвечал на мои вопросы. Он говорил, что я была удивительно открыта, даже несмотря на исчезновение матери. Я не плакала, не жаловалась и была довольно общительной, хотя в путешествиях в компании молчаливого мужчины это было не совсем уместно. Он никогда не огрызался на меня, но бывало, что мои вопросы оставались без ответа, тогда я просто вела беседу с самой собой.
Но в тот
Ее звали Сапана, она была красива и любила слушать пение птиц в лесу. Однажды Сапана пошла за хворостом и увидела ястреба, сидящего на ветке дерева. Из груди птицы торчал шип дикобраза. Девушка помогла ястребу извлечь иглу, и тот улетел. И тут девушка заметила дикобраза, притаившегося на ветке. Она сказала ему: «Это был твой шип! Это ты причин вред этой птице!». Она вознамерилась поймать злобного дикобраза и вырвать у него все иглы, чтобы он не смог больше никому навредить.
Сапана охотилась на него, но животное оказалось очень проворным и спряталось на вершине дерева. Девушка полезла вслед за ним, но никак не могла поймать его среди веток. Все выше и выше взбирался дикобраз, и казалось, что нет конца этому дереву. И вдруг Сапана увидела гладкую плоскую поверхность. Она сияла, и, коснувшись ее, Сапана поняла, что это небо. А сама она стояла посреди вигвама. Дерево исчезло, а дикобраз превратился в уродливого старика. Девушка испугалась и захотела сбежать, но не знала, как добраться до дома. Тем временем старик промолвил: «Я давно наблюдаю за тобой. Ты очень красива и очень трудолюбива. Мы много работаем в небе. И ты будешь моей женой». Сапана не желала становиться женой дикобраза, но она не знала, что делать. Она была в ловушке.
Девушка очень скучала по зелени леса и по своей семье. Каждый день старик приносил ей шкуру буйвола, из которой она шила одежду. Когда шкур не было, она выкапывала репу. Старик приказал ей не копать слишком глубоко. Но однажды, девушка так замечталась, что не обратила внимания, как выкопала глубокую яму. Достав из земли длинную репу, она увидела свет. Приглядевшись, Сапана разглядела зеленые просторы далеко внизу. Теперь она знала, как попасть домой! Девушка вернула репу на место, чтобы дикобраз не догадался о ее находке.
Каждый день Сапана откладывала жилы из шкуры буйвола, связывая их вместе. И наконец она связала длинную веревку, которой должно было хватить до самой земли. Она обвязала веревку вокруг дерева и начала спуск. Девушка спускалась все ниже и ниже. Сквозь облака навстречу любимой земле. Но до нее все еще было очень далеко. Внезапно девушка почувствовала, как кто-то схватил веревку. Подняв глаза, она увидела дикобраза, смотрящего на нее через дыру в небе. «Поднимайся обратно, иначе я отвяжу веревку, и ты упадёшь!» — прокричал он. Но Сапана не собиралась возвращаться. Веревка оборвалась, и девушка полетела вниз, но вдруг кто-то подхватил ее. Она увидела, что сидит на спине огромного ястреба. Того самого. Которому она помогла в лесу. Ястреб опустил ее на землю, к семье, которая возрадовалась возвращению Сапаны. С тех пор они угощали ястребов мясом быка в память о помощи.
— Ты как ястреб, который спас Сапану! — радостно воскликнула я, заинтересованная историей. — Я бы хотела, чтобы меня звали Сапана. Тогда я была бы Сапана Ичхоук.
Джимми улыбнулся. Однако при этом он выглядел грустным, говоря:
— Иногда я чувствую себя больше дикобразом, нежели ястребом.
Я не поняла, что он имеет в виду, и рассмеялась, расценив это, как шутку.
— Икас — дикобраз! — смотря на ленивого лохматого пса, сказала я. Икас же поднял голову и посмотрел на меня так, словно понимал, о чем идет речь. Затем собака отвернулась, очевидно, обидевшись на сравнение. Тогда мы с Джимми просто посмеялись, и история была забыта.
«Однажды давным-давно… жил-был маленький дрозд, невольно выпавший из гнезда… выброшенный. Маленького птенца нашел ястреб. Пожалев дрозда, он взял его в свое гнездо, где учил кроху летать. Но однажды ястреб не вернулся домой, и птенец вновь оказался один. Невольно. И все, что ему оставалось, это улететь. Но когда птенец взобрался на край гнезда, то понял, что его крылышки слишком малы и слабы. А небо, напротив, такое большое и необъятное. И такое недостижимое. Дрозд почувствовал себя запертым в ловушке. Он мог улететь, но куда ему держать путь? Птенец был напуган… ведь он понимал, что он дрозд, а не ястреб…»
***
— Джимми?
В трейлере было темно, и я старалась услышать сопение Джимми. Дождь барабанил по крыше, и казалось, что он повсюду.
— Джимми, — уже громче позвала я.
— Хм-м-м? — немедленно последовал ответ, значит, он тоже прислушивался к погоде снаружи.
— Я похожа на свою маму?
Джимми ответил не сразу, и я подумала, что он не станет обсуждать это среди ночи.
— У неё были такие же волосы, — спокойно ответил он. — И она кого-то мне напомнила.
Больше он ничего не сказал, я подождала какое-то время.
— И все? — наконец нетерпеливо спросила я.
— Она не была похожа на тебя, — вздохнул он. — Скорее, она была похожа на меня.
— Что? — Я ничего не поняла.
— Она была индейцем, как я, — пробормотал он. — У нее были темные волосы, глаза и кожа.
— Она тоже была павни?
— Я не знаю, к какому племени принадлежала твоя мать.
— Но я же все равно павни? — уточнила я. — Потому что ты тоже павни…
Джимми вздохнул. Я не чувствовала, что это разговор ему неприятен, и ожидала ответа.
— Засыпай, Блу, — наконец сказал он.
Глава 8
Бронзовый сплав