Такая разная правда

Ингвин Петр

Тело глумившегося мужчины проваливалось в нее волосато-голой серединой. Я схватил насильника за подбородок и затылок. Голова в моих руках пыталась повернуться, чтобы посмотреть на противника… и повернулась. Посмотреть не успела. Мужчина обмяк и рухнул на подломившихся руках – я сломал ему шею.

Жуткий крик Людмилы ударил по ушам. Мозг закрылся на переучет, и время словно бы остановилось.

Со всех сторон к машине бежали люди.

Сноровистые ребята в погонах оттеснили толпу и заломили мне руки назад.

Потом – провал.

Часть 2

Знакомство

второе: Людмила

Я при прическе, я и ухожена,

Ногти накрашены – все как положено!

Я вся такая – в браслетах и бусиках,

И супермодных малиновых трусиках,

Красное платье и туфельки модные…

Только в купе все три полки… свободные…

Ольга Королева

1

Меня зовут Мила. Кто как называет. Кто-то полным именем, кто-то – Людкой, некоторые – Люсей. А мой любимый – Милой. Мне двадцать два года, я замужем, детей нет, и пока не планирую. Ситуация не располагает.

Мужа зовут Алекс. Он хороший человек, умный, сильный, образованный, когда-то сумевший завоевать мое сердце. К великому сожалению, на том он и остановился. Я же понимала любовь и семью по-другому. Грезила о нескончаемой феерии, водевиле, бурлеске, признаниях, танцах и, как минимум, чтобы кофе в постель. А лучше – шампанское. Чтобы треск рвущегося белья и хруст мебели под потными телами. Стоны до утра и вопли от счастья назло соседям в выходные и будни. А он…

Но я счастлива. Я люблю и любима.

Беда и боль в том, что муж и любимый – два разных человека.

Раз уж собралась говорить откровенно, начать, видимо, нужно с Олега. Не будь его, не было бы ни преступления, ни наказания.

Но не будь его – не было бы и моей огромной необузданной любви, вся сила которой проявилась лишь в этих страшных событиях.

В ту далекую пятницу мы с девчонками зависли в «Косом зайце». Повод – прощание моей подруги Таньки с холостой жизнью. Про другого человека сказала бы – с периодом затянувшегося одиночества. В отношении Таньки этот термин не уместен. Жизнь она вела разбитную, приятелей меняла как великосветские аристократы свои перчатки (кстати, никогда не понимала – куда они их девали? Теряли? Для вызовов на дуэли пачками разбрасывали? Непонятно). Алекс был занят «неотложными» делами, которых у него больше, чем часов в сутках. Что-то они с друзьями организовывали в это время и в последние дни ходили, словно меду наелись. Перемигивались загадочно. Главным для меня в этом было, что Алекс опять половину ночи проваландается с ними в спортзале или в гараже, куда смывался при первой возможности. Алекс – в гараже! Никогда не думала, что эти два слова окажутся в одном предложении.

– У тебя есть жена! – с обидой говорила я, выбирая наряд перед выходом.

Вдруг он опомнится, подбежит, поцелует. Не отпустит или отправится со мной. Хотя бы проводит. Хотя бы заметит новую прическу.

– Самая лучшая в мире! – весело неслось в ответ.

Он тоже собирался. Лясы точить. Бегая от одежного шкафа к ноутбуку, ежеминутно что-то правил, стуча по клавишам и не обращая внимания на застрявшую в штанине ногу. Клоун.

– Майку переодень.

Алекс в недоумении остановился.

– Чем плоха? Все равно она под рубашкой.

– Наизнанку.

– Я не суеверный. И не до майки сейчас. Дорогая, мы мир переворачиваем!

– Знаю, осталось рычаг подыскать.

Когда-то меня привлекло в нем именно это – нечто могучее и непонятное, отличающее от остальных. Какой-то необъяснимый драйв. Внутренняя мощь. Энергия. Мужская сила. Настоящая, многоплановая, а не то, что думается в таких случаях. Решительность. Готовность идти на подвиги и умение стоять на своем. Еще – горящие умом глаза, что убеждали в грядущих спокойствии и безопасности – которые он зубами выгрызет, но устроит. Казалось, он добьется всего, чего захочет.

Я оказалась права почти во всем. «Почти» – потому что захотел он не меня, как супругу, и не семью, как основу. А цивилизацию спасти.

Так мы и пришли к тому, что случилось. Обычное для наших мест прохладно-дождливое лето стояло в самом разгаре, народ радовался солнечным денькам, а те, кто днем работал, старались радоваться еще и вечерам – любым, как теплым, так и холодным, которые легко превращались в теплые с помощью теплой атмосферы в теплой компании.

В общем, мне предстоял очередной вечер в компании нетрезвых подруг, но судьба вдруг повернулась невероятным образом (не церковным, а совсем наоборот) и заставила напрячься, как не желающему отчисления троечнику перед экзаменом.

Этот цепкий взгляд я заметила сразу. Выделивший меня из толпы, хищный и требовательный, он бросил кровь из головы во всхлипнувший забытыми ощущениями живот.

Олег. Чувственный грубовато-прочный блондин, который знал себе цену и одним выстрелом голубых лазеров умел возвеличить, поднять на небеса и одновременно выпотрошить до позвоночника. Достаточно представить банку колы в витрине холодильника супермаркета – запотевшую, тугую, мечтавшую о салюте пузырьков и прильнувших губах, и ее же – пустую, смятую, валявшуюся под ногами. Вот так ощущалось после взгляда бивших из глубин сердца серьезных глаз.

Во что он был одет? На это я всегда смотрю в первую очередь. Встречают, как известно, по одежке, и провожают по ней же. Поэтому моему Алексу не светит в жизни ничего путного, хотя я старалась – моими усилиями он выглядел если не стильно, то, во всяком случае, не отталкивающе. Впрочем, за этим приходилось постоянно следить, а то, когда задумается, мог даже побриться забыть.

Одежду незнакомца я просто не заметила. Я увидела его сразу в целом, как Мужчину – с большой буквы. Детали меня не интересовали. О том, что его зовут Олег, я узнала чуть позже, и с тех пор это имя вытеснило все, о чем думалось днем и ночью, перекроило реальность и влезло в сны.

Олег, тогда еще безымянный, пересек зал и подсел ко мне.

– Почему пьянство не является смертным грехом, а уныние является?

Никогда об этом не задумывалась. Поскольку я лишь пожала плечами, он продолжил:

– Прекрасным девушкам самОй природой запрещено скучать в одиночестве. Разрешите быть ее, этой природы, выразителем чувств, а заодно и средством избавления от грусти.

Возможно, слова были другими, и все это я себе намечтала. Неважно. Важны ощущения и то, что осталось в памяти.