Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)
Шрифт:
Я, конечно, не думала, что вернусь.
И вот бой за город. Качаются ворота в лагере, и вот уже я обнимаю солдата с бородой, и он говорил по-белорусски! Счастье же.
И вот мне удалось из русского лагеря уехать домой. Встретила земляка, из моей деревни, он помог. Меня посадили в вагон, в поезд с ранеными. Меня сажали в окно, на самый верх, где чемоданы. Там было заполнено, одни раненые, я ехала и никуда не вышла все время, пока ехала, не опустилась ни разу вниз, нельзя было - и на полу лежали раненые. Мне подавали пить и есть, но я не ела и не пила, а то ведь выйти нельзя.
...Я вышла только
А недавно я получила инфаркт - приехал муж, которого я не видела 51 год. Приехал повидаться. Он вырос! Мы расстались, ему было 18, а теперь 75. Он на две головы вырос! Я только нижнюю часть челюсти узнала. Он с другой женщиной живет, откуда он знал, что я жива, в той суматохе.
Я, как его увидела, потеряла сознание и ничего не помню. Вот - восьмой месяц пошел.
Однажды я приехала в Минск, в общем вагоне, накопила своих копеек. Меня там встречали хлебом-солью, я как увидала (рассказывает она сквозь рыдания. Прим. авт.) и упала, и никуда не смогла съездить. Хотела повидать знакомых на День Победы, но не получилось ничего. Врачи пришли, там народ-то добрее, меня кололи бесплатно целую неделю.
А я в Белоруссии вышла замуж за солдата, мы прожили 36 лет.
Моя радость - мои дочери. Если бы вы видели, какие они прекрасные... Они понимают мою боль. Они мне говорили - мама, держись. Для меня трагедией было ехать получать от немцев деньги.
Пенсию добавили чуть-чуть, стало 440. Конечно, хватает, но только на полмесяца, - я лекарства ведь покупаю. Я просила на лекарства 100 тысяч, когда меня прооперировали. Но не дали мне денег в соцзащите, не нашлось. Я пришла домой, поплакала. Ну, думаю, что делать, значит, нету.
Питание сейчас лучше, чем у немцев, не хочу вас обижать. Питаюсь я хорошо. Можно я вам скажу, что я вчера кушала? Я встала утром, помазала чуть маслом хлеб (мне много нельзя, холестерин в крови), выпила чай. И сделала салат из свеклы и морковки, помазала майонезом. А на обед молочный суп, и еще у меня есть три сосиски. Я не голодная.
В 1994 году Германия начала платить компенсацию гражданам России, "подвергшимся нацистским преследованиям".
Всего она прислала миллиард марок - бывшим узникам немецких концлагерей, тюрем и гетто и тем, кого вывезли из СССР на принудительные работы. Таких нашлось чуть больше 274 тысяч. Каждому стартовая сумма - максимум 400 марок и сверх того - по одной немецкой марке за каждый день подневольной работы. То есть на человека в среднем приходится 1200 марок, максимум - 1600.
В западных странах такие же бывшие узники получают единовременно по 10 000 DМ, и еще по 500 каждый месяц в виде прибавки к пенсии. Бывалые узники объясняют это тем, что СССР, в отличие от других стран, от немецких компенсаций узникам отказался дважды: в 1953-м (в пользу построения коммунизма в Восточной Германии) и в 1977 году (в связи с построением в СССР развитого социализма, который и сам способен удовлетворить все возрастающие потребности населения).
????????ЧАСТЬ V ???????
Войны
ГЛАВА 23
Балканы
НАТО учит нас жить
Балканы - это богатая восточная сказка, пересказанная славянами. Она страшно притягательна. Юги - это как бы мы, но только другие: раскованные, не перепачканные
Синие горы в дымке, цветение абрикосов, нега и теплынь, патриотические девушки льнут к юношам призывного возраста, на дискотеках беззаботно пляшут под песни о родине, а там, гляди, и помирать, но не страшно - вот типичная иностранная война. Русская война: снега, цинковая дедовщина, мечта о пайке масла, жалкая политинформация, разворованные патроны и гнилые сапоги, одинокая холодная погибель. Нет, заграничная война куда симпатичней!
Первые натовцы пришли в Македонию во время переговоров в Рамбуйе как бы на всякий случай, их по-хорошему пустили сюда македонские власти. Поначалу чужие солдатики даже ходили в город на дискотеки - до тех пор, пока пару-тройку из них сильно не помяли местные. А в американском посольстве не устроили небольшой погром.
– Мы их там в посольстве изжарили, - хвастался таксист. Правда, оказалось, под словом "изжарили" он понимал небольшой пожар. После иностранным бойцам вечерами приходилось тосковать в своих палатках.
И с дискотек пропали натовцы. Там пляшут только местные под патриотические антинатовские песни типа "Сербия, о, Сербия!". А вот последний хит на музыку "Hotel California": "Hotel Macedonia such a lovely place!" Смысл тут в сравнении страны с отелем. То есть приехали, погостили - и валите! Как НАТО, так и беженцы.
Многие спрошенные мной македонцы обижались:
– Страна оккупирована! Каждая вторая машина на дороге - натовская...
И точно, натовские машины с белой галочкой на двери, которая смотрится русской буквой "Л" (у которой левая ножка короче правой), беспрерывно сновали туда-сюда.
Обилие камуфляжа сделало Македонию похожей на русский оптовый рынок, кишащий охранниками. Современный военный дизайн решен в дачной, рыбацкой стилистике, и потому впечатление почти мирное. Ну разве некоторые детали задевают глубоко: например, натовская привычка закатывать рукава (это ведь и вам что-то напоминает?) и носить каску посреди мирного города. Будет ли нормальный человек ни с того ни с сего посреди мирного гражданского населения напяливать на голову душную железную кастрюлю?
Очень тонкое впечатление: в пасхальное утро разбудили меня не колокола, как можно было ожидать в праздник в православной стране, - но тарахтение моторов. Я вышел на балкон: пара черных натовских вертолетов облетала город. Нашли время, а? И еще деталь: в Чечне вертолеты летали низко, предохраняясь таким манером от пулеметной очереди снизу. А тут - высоко летают, как у себя дома...
Но, с другой стороны, если присмотришься к натовским солдатикам поближе они нестрашные! Деликатные, чистенькие, сытые, но трезвые. С модельными прическами, с усиками, с бородками, как у Дартаньяна. Вы таких ребят много видели в Европе, они вам услужливо подносили, скажем, пиво...
Единственный недостаток этих в целом симпатичных ребят в том, что на них чужая форма. И в эту форму уже переодеты армии 19 серьезных стран, и все плотнее к нам пристраиваются.
Странное, должно быть, чувство - проснуться однажды утром в своей стране, а вокруг чужие солдаты, и ты сам весь штатский, безоружный, одним словом голый.