Такие как мы
Шрифт:
Немо, на разгон табуна, брать не стали. Со сломанной рукой, ему там делать нечего. Ему бы хорошее питание, а у нас его и нет, пока. Вышли втроём и, оставив калитку открытой, разошлись веером, стараясь охватить как можно большую площадь. Жаль людей не хватает, иначе всё стадо загнал на территорию дачи. И мясо, и шкуры, может и молоко надоить можно, а там глядишь, и селекцией занялся, и ребят своих научил бы этому. Но как только, обзаведусь животноводством, обязательно займусь и тем, и другим.
Расслабился,
Подумаешь, маленькие лошадки, они же безопасные, одними хворостинами разогнать можно. Так и получилось. Надя отличилась, охотничек.
Сияя как лампочка, от гордости, она захватила с собой лопату, которую я закрепил за ней, чуть ли не в первый день. Вот этой лопатой, не дрогнувшей рукой, она и приложила между ушей, одной нерасторопной агиске. Вообщем мы все дружно потирали руки в предвкушении сытного, скоромного ужина, когда…
Когда появились те, кого мы не ждали. Я сам виноват. Ведь предполагал, что так будет, и ничего не предпринял. Но хорошо то, что хорошо кончается.
Мы как раз резвились около открытой калитки, загоняя в неё, отбитую от общего стада парочку агисок.
Кто меня втолкнул в калитку, я так и не понял.
— Какого, чёрта, — выругался я, поворачиваясь обратно.
Два бледных лица на фоне тёмно-зелёного профнастила закрытой калитки, выглядели эффектно. Даже испуганные, раскосые глаза превратились в глаза чебурашки, занимая пол лица. Красиво. Но, я всё равно разозлился.
— Вы что творите, мы же их почти загнали. А ну отойди.
— Ш-ш-ш, — зашипела Надька, выставив вперёд лопату, и не подпуская меня к закрытой двери.
— Это ещё, что?
Я больше недели, не слышал от них шипения, а чтоб мне ещё и угрожали, вообще ничего подобного не было. Да, что случилось то?
— В сторону, канальи, — я поиграл зажатым в руке ремнем, которым только что гонял мелкую живность.
— Ш-ш-ш, — зашипели сразу обе, не подпуская меня к двери.
— Да, что же это такое. Вы, что съели сегодня?
Я замахивался ремнём, когда услышал вой. Не один, а сразу много, и со всех сторон. Оба-на!
Что там происходит?
— Ну и стойте, — я плюнул им под ноги, и пошёл к той части забора, что огораживал хозпяточок.
Большой пенёк для колки дров, успешно заменил стремянку, и моим глазам предстала жутковатая картина, картина загонной охоты.
В траве мелькали рыжие спины неизвестных мне хищников.
Хищники быстро оттеснили десяток агисок с картофельного поля и от грядок с морковкой, окружив их с трёх сторон, и прижали к забору. Кровавая потеха началась.
В степь вырвались только две агиски, а на остатках зарастающей дороги осталось лежать пять растерзанных тушек, и ещё три на картофельном поле.
Тьфу, дождались. Здравствуй, моя паранойя!
— В дом! Быстро! — проклятый языковой барьер. Девчонки меня не поняли, продолжали стоять в ступоре, прислушиваясь к разыгравшейся за забором трагедии.
Никогда не думал, что летать это так просто. Оказалось, очень просто. Я летел в сарай, не касаясь земли. Мне так показалось. И через тридцать секунд оправлял на себе «доспех», и весь комплект вооружения.
— Вы ещё здесь? — не церемонясь, тупым концом копья, привёл в чувство испуганных девчонок. — БЕГОМ!
Уф, загнал. И бегом к забору. На пенёк.
А там, шло пиршество. Восемь разорванных тушек, украшали пейзаж перед моим забором.
— Э, — крикнул я, не задумываясь о последствиях. — Вы почто забор пачкаете?
Три разорванные тушки, лежат у самого забора, и на нём отчётливо видны, кровавые потёки. Но больше всего, меня разозлило, что три тушки, поедались на картофельном поле.
Зря я голос подавал. Восемь маленьких тушек агисок, на пять здоровенных особей с щенками, последних насчитал девять штук, не так много.
Псы, по-моему, были того же мнения.
Я сказал, псы?
Конечно, это псы, рыжие, больше саблезубого волка. Морды пёсьи, телосложение как у азиатских овчарок. Даже хвосты — пёсьи…
Нарёк их — степными псами. Из степи же пришли.
На звук моего голоса, взрослые псы, оторвали окровавленные морды от несчастных агисок, и подняли на меня застывшие жёлтые глаза с вертикальными зрачками.
По спине пробежала дрожь. Во взгляде псов читалось только одно — Смерть!
От страха вспотели руки, и копьё стало выскальзывать.
Надо бежать!
Законная, между прочим, мысль, здравая и… подленькая, но переломить себя не получается.
Соскочил с пенька, и задом, не подставляя спину и не упуская из вида забор, я попятился к дому.
Быстрее, за кирпичные стены и железные двери, там я буду в безопасности, и никогда вы меня не достанете паршивые псы….
Добежав до крыльца, я расхохотался.
— Что, съели гады? Теперь не догоните. — Бросив копьё, я влетел в дверь, и защёлкнул её на щеколду.
— Где ключ? А, чёрт, — сорвав со стены связку ключа, я запер дверь. Так будет надёжнее. Вытерев пот, я посмотрел на испуганные лица учеников.
Что я делаю? — отрезвел я, когда увидел большие глаза девчонок. — Неужели страх парализовал мои мозги, и я всё бросив, побежал спасать свою шкуру? Хороший пример для подрастающего поколения, а уж как авторитет вверх попёр, словами не передать.