Такое кино
Шрифт:
Если бы ее теперь спросили, сколько ей лет, где она живет и чем занимается в Москве, она совершенно искренне бы не вспомнила. А Артем... Он не очень-то и мешал. Когда он был излишне активен и бодр, Аня уходила гулять одна. Это условие она обговорила сразу, и Артем был вынужден согласиться. К тому же он прихватил с собой в Италию Анин сценарий, который та давно уже ему подсунула, но все не было времени прочесть. Теперь такая возможность появилась. Он почитывал сценарий, сидя в кафе, в одиночестве, или отправлялся гулять по своему маршруту.
Вечером они встречались в отеле, и Аня показывала свои зарисовки, которые делала во множестве. Они делились впечатлениями о порознь прожитом дне. Когда сценарий был прочитан, Ненашев не сразу сказал об этом. Ане пришлось вытягивать из него признание: сценарий не понравился.
– Это невозможно снять, - говорил Артем, и лицо его приобрело жесткое, холодное выражение.
– Образы, образы, а где действие? Мало действия. Это не видеоряд, а больше эмоции. Аня, ты художник, это очевидно. Зачем тебе писать сценарии?
Аня пожала плечами и ничего не ответила на это.
Переезжая из города в город, они были счастливыми странниками без памяти и прошлого. Однако ближе к завершению путешествия Аня почувствовала усталость, эмоциональную перенасыщенность и раздражение. Не имея длительного опыта совместной жизни с мужчиной, Аня страдала от постоянного присутствия рядом чужого человека. Она никогда ни с кем не сближалась настолько, чтобы делиться особенностями женского существования, и она определенно чувствовала дискомфорт от того, что рядом в ванной брился мужчина, что ей приходилось ходить в туалет, когда он в номере, что он видел ее утром, заспанную и нечесаную. Раздражение нарастало, и Аня уже с нетерпением ждала возвращения домой.
Артем же, казалось, не знал утомления и неудобств. Разве что влюбленность давала ему неиссякаемую энергию, но к концу их поездки он был, как и в начале, бодр, свеж и заинтересован. Возможно, это было только внешне, а глубоко внутри он тоже испытывал всякого рода неудовольствия? Вряд ли, Аня бы это почувствовала. Он искренне отдавался общению, прогулкам, наблюдениям. С упоением рылся в цветных проспектах, изучал местные карты, разыскивал что-то интересное помимо обычного туристического маршрута.
В день вылета Аня подумала о сувенирах, но денег не было, да и ходить по магазинам в поисках никому не нужных вещей вовсе не хотелось. Она решила только заглянуть в магазины одежды, так, ради любопытства. Она не хотела впутывать в авантюру Артема, но тот увязался за ней. В результате Аня не смогла отказаться и сделалась обладательницей красивого модного пальто, сапог и вечернего платья. Артем оплатил покупки.
– Купи что-нибудь и Жене, - предложил он.
Аня выбрала для мамы красивый платок и пару кофточек. Артем расплатился карточкой и собрал свертки.
– Я верну тебе деньги, когда заработаю, - пообещала Аня, почувствовав угрызения совести, как только они вышли из магазина.
– Пустяки, - отозвался Ненашев.
– Забудь об этом.
Она внимательно посмотрела на него. Кажется, Артем грустит. Она же, напротив, была оживлена в ожидании отъезда. Ей и вовсе сделалось совестно.
– Спасибо тебе за все!
– Аня остановилась и поцеловала Артема в губы. Он улыбнулся какой-то беззащитной улыбкой. Сердце Ани защемило, когда она взглянула в его глаза. В них читалась такая грусть, что хоть брось.
Дура, какая дура! Зачем поехала? Знала же, знала! Италия поманила, заграница, епрст. Они в молчании вернулись в номер, упаковали чемоданы. Потом снова серпантин, горы, самолет, тяжелые облака внизу. Они почти не говорили, разве что "Ты у окна?", "Читать будешь?" и другие пустяки.
И едва приземлились в Шереметьево, Аня поняла, что безумно рада возвращению и снова страстно хочет видеть Тима.
Ночной визит
Съемки "Жуковского" были приостановлены из-за недостатка средств. Что-то там случилось у спонсоров. Конечно, ни о какой Италии-Германии не могло быть и речи. Даже Питер оставался под сомнением. Воспользовавшись моментом, Ада Васильевна не оплатила последний месяц работы всем, кто не мог защитить своих прав. И костюмерам в первую очередь, не говоря уж о рабочих-таджиках. Конечно, так прямо она не отказывала, обещала что-то предпринять. И зарплата оставалась исключительно на ее совести, никаких других рычагов заставить "Бабушку" платить не было. Как выяснилось позже, она уже обманывала таким образом работающих на нее людей.
Мордвинова ломала голову, что же теперь делать, когда, очередной раз явившись на "Мосфильм", получила от ворот поворот. Молодой таджик Айрик сидел на обломке декорации и сокрушенно качал головой:
– Ай, ай, кушать нада, жить нада... Как?
И такая тоска читалась в его огромных персидских глазах, что у Жени внутри все перевернулось. А чем она могла помочь? В таком же положении оказалась. Последние два месяца Аня пробавлялась случайными заработками: что-то сшила, подработала на социальной рекламе, но этого мало. Конечно, с голоду не умрешь, но надо оплачивать счета, закупать продукты, одеваться надо к весне, в конце концов. Хорошо еще, от питерской квартиры есть небольшие деньги. Мысль, что она, взрослая здоровая женщина, будет жить за счет дочери, тяготила Женю. И, как назло, накопились какие-то долги, включая и те деньги, что она задолжала Светке за юбилей. Все откладывала момент расплаты, дооткладывалась.
Мордвинова ехала домой и злилась. Ей-то, Аде Васильевне, что? С голоду не умрет, не Айрик. Небось, себе в карман зарплату положила или, еще противнее, "на идею", то есть вложила в свою будущую нетленку. Нашла же денег, чтобы оплатить дорогую модную актрису, редкую бездарь, но примелькавшуюся в сериалах! И с операторской группой рассчиталась. Ха, попробовала бы Адочка этого не сделать! Они б ее в порошок стерли. Их профсоюз дело свое знает, да "Бабушка" и сама понимает: без оператора фильма не будет.
По дороге домой Женя зашла в магазин и долго думала, что лучше купить: овощи или курицу. И то и другое не получалось. Если отдать Светке деньги от питерской квартиры, то буквально нечего будет есть. Ну да ладно, можно и поголодать, полезно. Женя вспомнила, как жила без работы на арендные деньги. И их ведь хватало. Конечно, она ничего не покупала себе, питалась как придется, да много ли ей было нужно? Теперь инфляция все съедает, квартплата сделалась запредельной, цены на продукты тоже. Жизнь в Москве - испытание не из легких. Все соки выжимают из простого москвича. Ох и дождутся!