Такое кино
Шрифт:
Женя раздумывала обо всем этом на кухне за утренним кофе, сидя на диванчике в своей красной пижаме. По давней привычке взяла ручку с подоконника, вырвала листочек из блокнота, примагниченного к холодильнику, и составила список дел на ближайшие два дня.
Закупка продуктов оказалась на первом месте. В обычном магазине покупать дорого, надо ехать в "Ашан", но для этого нужна машина. Женя посмотрела на часы, висевшие над столом, и взялась за телефон. Набрала Светкин служебный номер.
– Да?
– ответила подруга игриво-бодрым голоском.
–
– Ой, Жень! Куда ты пропала?
– но тотчас себя перебила.
– Подожди секундочку, я дверь закрою.
– Да работаю сутками, - ответила Мордвинова на ее вопрос.
– Ты тоже что-то давно не звонила. У тебя все хорошо?
– Вроде бы да. Надо поговорить, Жень...
Мордвинова воспользовалась моментом и тотчас изложила свою просьбу: нужна-де машина, продукты все вышли, холодильник пуст, полки шкафчиков тоже. Света предложила ехать после семи.
– В пробках постоим, но хоть поболтаем!
– вдохновилась она.
Женю это вполне устраивало.
– Договорились! До встречи.
До вечера она занималась уборкой, стиркой, пылесосила, мыла, развешивала белье на сушилке, проветривала квартиру, распахнув настежь окна и балконную дверь. Домашняя работа, обычно столь утомительная, на сей раз доставляла даже удовольствием. Вот что значит смена деятельности. Или дело в том, что теперь крайне редко и мимоходом приходится заниматься домом?
А если бы я была замужем? Или Аня? В кино бы мы не работали однозначно. Ни один мужчина не выдержит такой жизни! Разве только если сам будет работать там же, рядом...
Мысли Жени автоматически перенеслись к Туринскому. Нет, видимо, и это не спасает. У Витьки вон никак не складывается семейная жизнь, хотя трудятся они вместе, бок о бок. А хотела бы я сейчас бросить все и снова засесть дома ради любимого человека? Размышлять абстрактно не получалось, и Женя представила в роли этого человека конечно же Туринского. Непростой вопрос, но ради него она бы могла все бросить, как это уже сделала однажды.
Ладно, какой смысл теоретизировать? Мордвинова энергично двигала мебель, расставляла по полкам книги под звуки музыки, льющейся из музыкального центра, но прогнать непрошенные образы уже не могла.
Неужели я смирилась с тем, что теперь навсегда и бесповоротно одна? Когда работаешь день и ночь, некогда и подумать об этом, одиночество не пугает. В кино люди прячутся от одиночества под иллюзией полноценной жизни. И только в минуты остановки, когда оглядываешься вокруг, ужасаешься пустоте. И это мой удел?
Мордвинова едва дождалась семи часов, чтобы поскорее отвлечься от безнадежных мыслей в болтовне с подругой, в магазинной суете. И еще ей не терпелось услышать продолжение Светкиной истории любви. Когда та позвонила, подъезжая, Женя уже была готова к выходу: приняла душ, подкрасилась и причесалась. Она распечатала на принтере у Ани список продуктов, пересчитала деньги и спустилась вниз.
Увидев подругу, стоявшую у машины с сигаретой, в первый момент Женя слегка оторопела. Светка была неузнаваема. Помолодевшая, сбросившая килограммов десять, похорошевшая, и все это за каких-то три-четыре недели!
– Девушка, вы подругу моей молодости здесь не видали?
– обратилась Мордвинова к ней.
– Да брось, Жень!
– засмеялась довольная Светка.
– Я после работы, устала, не выспалась...
– А я тебя еще в магазин погнала, - сказала Женя, усаживаясь в машину.
– Однако по твоей сияющей физиомордии не заметно, что ты убита трудами.
Светка выруливала на узкую дорогу, она слегка покосилась на подругу и усмехнулась:
– Это все любовь...
Женя оживилась:
– Есть хорошие новости?
Света пожала плечами.
– Ничего определенного. Все идет как идет.
Мордвинова приготовилась слушать, но подруга не торопилась посвящать ее в коллизии своего любовного романа.
– Ну не томи, Свет!
– взмолилась Женя.
– Сама же сказала: поговорить надо!
– Да, собственно, что?
– пожала та плечами.
– Со стороны не скажешь, что есть какое-то движение, развитие. Но для меня, знаешь, любая мелочь - целое событие.
Она помолчала, старательно выруливая на Третье кольцо.
– Вот как-то мы стояли вдвоем в курилке, разговаривали о том о сем, и он нечаянно назвал меня на ты. Понимаешь, не вы, Светлана Петровна, как всегда, а ты! Для меня праздник! Ведь это что значит? Это значит, что про себя, внутренне, он со мной на ты.
– Пустое вы сердечным ты...
– с улыбкой начала Женя.
– ...Она, обмолвясь, заменила, - подхватила Светка.
– Ну да, именно. И для меня это радость, свидетельство нашей близости, пусть и никем не замеченной.
Вся история любви Светланы Петровны состояла из таких нюансов. Жене, конечно, понятна была и сама Светка, и ее избранник Максим. Нынешний век не склонен к тонкостям чувств и изысканным поворотам в любовных отношениях. Нынче грубость и простота в почете. А хочется неземных страстей, рыцарского поклонения, куртуазности. Может, я ошибаюсь, в оценке нынешних нравов, думала Мордвинова, ведь дефицит романтизма всегда ощущали именно молодые, просто время сейчас совсем не романтичное... А вслух она произнесла:
– Я одно могу сказать: влюбленность тебе на пользу.
Светка с грустью покачала головой:
– Ой, Жень, все совсем не так безоблачно.
Невозможность приблизиться к человеку, прикоснуться к нему, преодолеть определенную границу - это не только романтика своего рода, а еще и невыносимая мука. Временами Светка умирала от бессилия и ревности. Максим свободен, молод, красив. В конце концов, нормальный здоровый мужчина. Невозможно, чтобы у него не было подружки или хотя бы коротких связей. Света осторожно выведывала его секреты у девиц из отдела и у него самого. Максим утверждал, что теперь он очень разборчив и предпочитает одиночество. И ждет. Ревность рождала всякие подозрения, но они не подтверждались. Свободное время Максим посвящал спорту и музыке.