Такси ночного видения
Шрифт:
– Вот именно! – мстительно вставила Катя.
– Обещал, не спорю, но боюсь, вам мое объяснение не слишком понравится! – усмехнулся таксист.
– Да что вы все время нас пугаете?! – фыркнула Катя. – Позвольте нам самим решать, что понравится, а что нет!
– Ну, хватит, не кипятитесь! – примирительно произнесла её соседка. – Нам ведь ехать долго. Давайте лучше знакомиться: я – Полина Сергеевна, это Дима и Катя.
– Меня зовут Б-борис – мужичок повернулся и вопросительно посмотрел на водителя: – А т-тебя?
– Андрей Васильевич, очень приятно, – шофер оторвал взгляд от дороги и кивнул в зеркало заднего
Глава 5. Андрей
Андрей Никитин душой не кривил. Он вообще был человеком прямым и честным, за что и страдал всю свою жизнь. Воспитанный в семье потомственных интеллигентов, маленький Андрюша старался следовать принципу, внушенному его любимой бабушкой еще с детства: если не хочешь быть обманутым, говори правду сам!
Поняв эту истину слишком буквально, он прошел через горнило средней школы, слывя чуть ли не чудаком. В местном техническом ВУЗе его прямые и не всегда лицеприятные высказывания привели его в профком института. Привыкший отдаваться порученному делу без остатка, новый председатель профкома старшекурсник Никитин забросил учебу и скатился до троек. Институт Андрей окончил кое-как, да и то лишь благодаря авторитету институтского начальства, которое покровительствовало ретивому правдорубу-общественнику, поднявшему имидж института на недосягаемую доселе высоту в городе.
Ему даже предложили остаться в институте на профсоюзной работе, но Андрею порядком надоело бороться с косностью и рутиной, царившей в этих стенах. Ему хотелось на волю. Хотелось поскорее пуститься в самостоятельное плавание, почувствовать себя свободным в выборе своей дороги. Своей, а не навязанной кем-либо.
Но в маленьком городе найти приличную работу оказалось довольно сложно. Начальник отдела кадров единственного в городе машиностроительного завода, куда пришел устраиваться новоиспеченный инженер, с большим скепсисом и брезгливостью посмотрев приложение к диплому, предложил Андрею вечно вакантное место сменного мастера в цеху, пользующемся на заводе дурной славой.
Цех был словно заколдованный: чуть ли не каждый месяц там случались различные ЧП. Беспрестанно ломались станки, съезжали, ни с того, ни с сего, промасленные стопки тонколистового металла с опасными острыми кромками и даже обрывались стропы талей. Гильотинные ножницы, гибочные станки, вальцы – всё это и другое, не менее травмоопасное оборудование, – являло собой прямую угрозу здоровью и даже жизням рабочих.
Мало кто из мастеров выдерживал адские условия труда в этом проклятом цеху более полугода. Андрей исключением не стал. Перед тем, как написать заявление об уходе, он попытался хоть как-то объяснить себе, почему все эти беды валятся только на его многострадальный цех. Сводить всё к одной мистике как-то не хотелось!
Перерыв кучу специальной литературы, Андрей пришел к неутешительному, но однозначному выводу о том, что цех, скорее всего, находился в так называемой геопатогенной или аномальной зоне, возникающей в местах напряжения земной коры, либо на пересечении «геомагнитных линий».
Из статей на эту тему он узнал много нового и чрезвычайно интересного для себя. Оказывается, земной шар как бы опутан тонкими энергетическими сетями. Они являют некое подобие условных известных каждому школьнику линий меридианов и параллелей, только с той разницей, что существуют реально. Эти сетки, накладываясь друг на друга, создают сложную картину геофизических аномалий на поверхности Земли, а в точках их пересечений образуются очаги, где интенсивность излучения резко возрастает.
Если же такие геопатогенные пересечения располагаются над водяными жилами, к примеру, или разломами земной коры, то образуются аномальные зоны, длительное нахождение в которых способствует ухудшению здоровья живых организмов, в основном – людей, и негативным образом воздействует на различные механизмы и электронные приборы.
Как бы там ни было, но рисковать своим здоровьем, а то и свободой (ведь он занимал ответственную должность), Андрей не захотел. Тем не менее, этот печальный для его карьеры, но весьма примечательный и малоизученный факт окружающей реальности, его заинтересовал не на шутку…
Помыкавшись лет десять на разных работах, он устроился в городской таксопарк. Вскоре женился. Почувствовав, что эта работа не расходится с его жизненными принципами и позицией, он остановился на ней, а вскоре, выкупив такси, переехал из города в область. Там, в маленьком дачном поселке, у него была небольшая однокомнатная квартира в двухэтажном кирпичном доме, построенном в свое время для работников железной дороги. Она досталась ему от деда-железнодорожника, туда он и привел свою беременную жену, пообещав ей, что на воздухе будет хорошо и ей, и будущему ребенку.
Сам Андрей полагал, что сможет избежать дикой конкуренции со стороны городских коллег. Но существенно поправить свое материальное положение, тем не менее, ему не удалось, т. к. он бомбил там, куда старались не заезжать его конкуренты – по плохим дорогам, да по непролазной грязи. Его видавшая виды ГАЗ-24 в отличие от иномарок конкурентов вполне с этой задачей справлялась. Тогда же он и увлекся паранормальными и мистическими явлениями, вновь возникшими на его пути.
Объектом, достойным самого пристального внимания и всестороннего изучения, стал густой лес, находящийся поблизости от его нынешнего жилья. Его жена Галя не одобряла это его новое увлечение, отнимавшее у её мужа и отца шестилетней Анюты все свободное время.
– Андрей! – звенящим голосом обычно грозила она, – если ты не бросишь свой треклятый лес, я брошу тебя к чертовой матери!
Но Андрей не был бы самим собой, если бы отступился от дела, захватившего его безраздельно и без остатка. Он решил, во что бы то ни стало докопаться до истины! Он искал встречи с таинственным лесом, манящим и одновременно пугающим его.
Что же касается Гали, Андрея, как ни странно, ее угрозы не пугали. Всерьез свою жену, на которой женился, что называется, «по залету» он не воспринимал, несмотря на то, что в последнее время она выглядела особенно хорошо. Наверное, это было связано с ее новой работой – бухгалтера на полставки в местном поссовете. И, видимо, из этих средств она выкраивала себе на платья, прически и прочую женскую мишуру, поскольку у него денег она не просила. Да Андрею это было и неинтересно. То ли из-за ее постоянных ворчаний и упреков, то ли потому, что так и не стал к ней ближе, даже после рождения дочери, которую любил самозабвенно.