Тактика законодательных собраний
Шрифт:
Для надлежащего действия обе эти системы должны достигнуть своего наибольшего развития. При тайной подаче голосов тайна не может быть слишком полной; при открытой системе гласность не может быть слишком широкой!
Самым неправильным устройством была бы система полугласности, напр., если бы голоса делались известными собранию, но оставались тайными для публики. При такой системе члены собрания с одной стороны были бы подвержены всем соблазнам, а с другой – избавлены от общественного контроля. Подобный режим следовало бы установить только в том случае, если бы хотели наказывать за честность и награждать за измену.
Можно думать, что в государствах, где публичные собрания существуют наряду с сильным монархом, влияния которого опасаются, тайная подача голосов должна быть обычным способом для защиты собрания от искусственных интересов, которые могут быть созданы монархом для отдельных членов, посредством угроз или обещаний.
Устрашенные члены найдут в тайном голосовании не защиту от действий монарха, а убежище от общественного суда.
Что касается наград в виде высоких назначений, то можно воздействовать против них, установив закон, исключающий из собраний всех тех, кто имеет должности по назначению монарха.
Опасность тайных королевских милостей или точнее, подкупа ничтожна в сравнении с обеззараживающим влиянием гласности. Никогда не найдется большого количества людей, способных идти по этой дороге. Голос совести и опасение потерять место всегда удержат большинство членов собрания.
Когда монарх оказывает постоянные милости, он этим чаще всего приобретает одну неблагодарность. Когда он оказывает милости периодически для определенных целей, то неизбежные при этом тайные переговоры слишком постыдны и опасны: они не могут часто повторяться. Если известного рода принципы и заставляют исполнять такой скрытый договор, то другие принципы предписывают нарушать его, по крайней мере в тех случаях, когда его нельзя исполнить без открытого столкновения с общественным мнением. Во Франции, в палате депутатов, соединяют оба способа голосования. Сначала голосуют открыто, посредством сидения и вставания; затем переходят к закрытой баллотировке (ст. 52 и 53 регламента). Но находится ли Франция в тех особенных обстоятельствах, которые оправдывали бы тайное голосование? Конечно, нет. Тайная баллотировка, которая следует после открытого голосования, – ничто иное, как потеря времени. Эта операция представляется пустой и праздной в том случае, если результат получается тот же, как и при открытом голосовании, а если бы он оказывался другим, то эта разница между двумя голосованиями была бы лишь позором для того политического корпуса, где она обнаружилась.
Глава XXV
О голосовании кратком и раздельном
Каждое многочисленное политическое собрание, ввиду значительного количества своих занятий, для экономии времени, должно пользоваться упрощенным или кратким голосованием, при котором довольствуются приблизительным подсчетом голосов в тех случаях, когда результат ясен, и не важно знать точное число голосов каждой партии.
По большей части именно так и приходится голосовать в этом случае лучше всего собирать голоса при помощи какого-нибудь видимого знака. Голосование посредством восклицаний, особенно в многочисленном собрании, менее наглядно, так как орган зрения – более верный судья, чем орган слуха. Поднятые руки или стоящие люди всегда ясно видны; голоса же сливаются в общий гул и в них труднее разобраться. Если количественное отношение между сторонами кажется сомнительным, то голосование посредством сидения и вставания может быть повторено или продолжено без всякого затруднения.
Продолжать или повторять восклицания и неудобно, и смешно. К тому же – голосо обманчивый свидетель. Сила легких или усердие партии может заставить принять небольшое количество публики за большинство или, по меньшей мере, сделать результат сомнительным и привести к необходимости раздельного голосования.
Восклицания следует избегать еще и по другой причине. Они имеют свойство возбуждать окружающих, и это ведет к разгорячению умов и к шумным ссорам. В делах, которыми сильно заинтересованы партии, это – нечто вроде боевого клича.
Способ сидения и вставания выставляет вотирующих на вид, а способ восклицаний скрывает их в толпе; им пользуются для уничтожения оппозиции и для стеснения свободы.
Действительно, сказать, что какой-нибудь вопрос прошел посредством восклицаний, это все равно, что дать понять, будто бы он прошел единогласно; но, если единогласие существует на самом деле, то гораздо выгоднее доказать это раздельным голосованием.
Голоса должны собираться не поочередно, а единовременно, если это только возможно. Здесь дело идет о тех случаях, когда голоса подаются открыто. Способ собирать их единовременно рекомендуется не только как наиболее краткий, но и как наиболее благоприятный для свободы голосования, так как он ведет к ослаблению влияния власти и партий, по меньшей мере тогда, когда не было заранее предрешенного намерения.
Голосование раздельное или правильное – это такое, при котором все голоса отобраны и сосчитаны. Эта
Она может производиться различными способами: или посредством листов, на которых каждый член записывает свой голос, или жетонов, или просто переменой мест между голосующими. Выбор зависит от обстоятельств и от свойств собрания [16] .
При этом следует принимать предосторожности против возможных обманов, как со стороны вотирующих, чтобы они не подавали нескольких голосов, так и со стороны поверяющих голоса, чтобы они не могли подменить их. Раздельное голосование необходимо в двух случаях: 1) для проверки первоначального заявления о большинстве, если оно подвержено хотя бы малейшему подозрению, 2) для обеспечения осуществления закона о гласности.
16
В 1905 году русским инженером П. М. Аваевым изобретен необыкновенно точный, краткий и практичный способ баллотировки посредством электрических приспособлений. Члены собрания голосуют одновременно, не сходя со своих мест, нажиманием кнопки, и общий подсчет голосов отмечается моментально особым прибором. Этот способ, вполне решающий вопрос о голосованиях, нигде еще, впрочем, не применялся.
Каждому члену должно быть предоставлено право требовать раздельного голосования и осуществлять его простой подачей президенту подписанной формулы: «Прошу разделения» {8} .
Нельзя отнимать у членов права знать, действительно ли решение соответствует воле собрания и лишать их возможности апеллировать воле собрания и лишать их возможности апеллировать к общественному мнению, выяснив, кто вотировал за или против какой-нибудь меры.
Тот, кто просит разделения, может действовать лишь по этим побуждениям. Если разница ясно выражена, то он, может быть, желает знать относительные силы обеих партий, или подвергнуть вотирующих суду гласности. В последнем случае, это – нечто вроде апелляции к народу против решения большинства или, строго говоря, обличение вотирующих.
8
Форма, принятая в палате общин, не так проста и правильна. Если оратор объявляет, что большинство стоит за данное предложение, что «да» преобладают, то для разделения палаты требуется, чтобы член другой партии отрицал верность этого заявления и сказал, что «ныне» преобладают, даже в случае, когда он один вотировал против сотен. Я знаю, что это утверждение, основанное на традиции, не считается ни опровержением оратора, ни мнением говорящего. Но какое же удобство, какая польза для законодательного собрания следовать форме, которая в всяком другом случае считалась бы непристойностью и ложью!
Против злоупотребление этой привилегией, т. е. слишком частых разделений по маловажным вопросам, можно было бы потребовать, для просьб о раздельном голосовании, наличности известного числа членов, но подобное злоупотребление мало вероятно; отдельный человек едва ли будет стремиться разделять собрание только для того, чтобы показать, что он один идет против всех.
Способ, принятый в палате общин, мне кажется весьма неудобным: дела останавливаются; собрание находится в замешательстве, пока подсчитывают голоса тех, кто выходит из залы и тех, кто остаются. Эти шумные хождения, эти перерывы длятся часто по получасу и лишают действия законодательного собрания того достоинства, которым оно должно обладать во всех случаях. Кроме того, так как такой беспорядок всем неприятен, часто воздерживаются от точного голосования; никто не желает быть виновником смуты, и часто возникает спор, на кого падет обязанность требовать раздельного голосования. Чтобы разрешить этот спор, потребовалось издать правило, которое опять-таки вызвало ряд сложных вопросов. Можно было бы составить целый том, перечисляя те затруднения, которые возникли в этой отрасли парламентской юриспруденции. Как часто целому собранию приходилось заниматься обсуждением пунктов, столь же ясных, как знаменитый школьный вопрос: utrum chimaera bombinans in vacuo passet comedere secundas intentiones! [17]
17
Общее правило, послужившее основанием для этого – следующее: «те, которые вотируют за исполнение приказаний палаты, должны оставаться. Те, которые вотируют за введение чего-нибудь нового, должны выйти» (журнал общин 10 декабря 1640 г. 11 Hatsell, 139).