Талисман Белой Волчицы
Шрифт:
— Заметил что-нибудь?
— Ничего не заметил. — Ермак вынул трубку изо рта. — Екатерина Савельевна шибко не переживала. Я с нее глаз не спускал.
— Значит, и вправду в доме ничего нет, — сказал Алексей. — Тогда надо искать на улице.
— Придется, — вздохнул Егор и потер бритый подбородок. — А спокойная она не оттого, что мы тайник в доме не нашли. Просто она и впрямь ничего не знает.
Вышли на крыльцо. Просторный двор был весь в цветочных клумбах. Во всю цвели флоксы и астры, бархатцы и анютины глазки. Но Егор смотрел на эту красоту с практической точки зрения.
— Эка
Они прошли в баню, которая находилась на задах огорода, засаженного картофелем и овощами, а еще высоченными подсолнухами, свесившими тяжелые головы, уже поклеванные шустрыми воробьями и синицами. Среди пожухлой ботвы и капустных кочанов вилась узкая тропка, которая заканчивалась у деревянного порожка недавно срубленной бани. Открыли дверь в предбанник, и пахнуло распаренной березовой листвой и какими-то травками. В самой бане — исключительная чистота, пол и полки выскоблены добела, на оленьих рогах — вышитые рушники. В печь из дикого камня вмурован двухведерный котел…
— Хороша банька! — вздохнул расслабленно Егор. — Сюда на пару с молодкой надо ходить, а не… — Он искоса посмотрел на Алексея. — С чего начнем, Алексей Дмитрич?
— Давай я в парной буду искать, а ты в предбаннике.
— Ладно, — согласился урядник и приказал охотнику:
— Беги, зови хозяйку да Михаила Корнеича тоже пригласи, хватит ужо им чаи гонять.
— Михаил Корнеич по уху даст, — невозмутимо ответил Ермашка.
— А тебе что, впервой? Пострадай еще разок ради обчества.
Охотник вышел из бани.
— Зачем ты послал его за Кретовым? — удивился Алексей и прошелся взглядом по стенам и потолку предбанника. — Вряд ли тайник в бане. Смотри, все плахи плотно сидят, все щели заделаны…
— А это мы посмотрим! — Егор быстро простукал стены и подоконники, попробовал, не снимаются ли половицы. Заглянул под лавку в предбаннике и подергал за оленьи рога: не сдвинутся ли, открывая долгожданный тайник. Алексей тем временем проделал подобные же манипуляции в парилке, перебрал чуть ли не каждый камень печи, обследовал котел, залез под полок и осмотрел его изнутри. Но все было В порядке. Тайника не было.
Заслышав громкий разговор, Алексей выглянул в низкое окно предбанника. К бане по тропке спешила Екатерина Савельевна. Подобрав юбки, она едва поспевала за решительно вышагивающим Михаилом. За ними шел потирающий ухо Ермак. Женщина то и дело к нему оборачивалась и что-то говорила, смущенно улыбаясь.
— Все-таки врезал Ермашке, — с сожалением в голосе произнес Егор, наблюдающий за приближением троицы из-за спины Алексея. — Если сейчас ничего не найдем, то и нам несдобровать.
Алексей с удивлением посмотрел на него, но ничего не успел сказать. На пороге возник разъяренный Михаил:
— Что вам, больше делать нечего? Я ведь сказал: прекратить обыск к такой-то матери!
— Покорнейше прошу извинить, Михаил Корнеевич, — склонил голову Алексей, не скрывая сарказма в голосе. — Мы свой долг исполняем,
Михаил опустился на лавку в предбаннике, поставив трость между колен, рядом пристроилась Екатерина Савельевна, боязливо косившаяся на своего изрядно рассерженного соседа. Ермашка опять присел у порога и занялся своей трубкой. Михаил выразительно посмотрел на Егора и неожиданно спокойно произнес:
— Что ж, господа сыщики, мы к вашим услугам! Ищите!
— А че искать? — Егор потер подбородок. — Кажись, нашли!
Алексей от неожиданности вытаращил глаза. Что это с урядником? С перепугу совсем разумом тронулся?
Но Егор совершенно спокойно подошел вдруг к двери, ведущей из бани на улицу, и положил руку на косяк справа от Ермашки.
— Давайте топор, хозяйка, — сказал он, не глядя в сторону Екатерины Савельевны, — поддеть маленько надо.
— Погоди. — Михаил повертел рукоятку трости, и на ее конце выскочил длинный стальной клинок. — Это подойдет?
Егор с сомнением посмотрел на клинок, но молча взял трость из рук Кретова и подошел к косяку. Поддел за край доски, крякнул одновременно со скрежетом выдираемых гвоздей. И через пару мгновений перед изумленными зрителями предстало углубление в дверной коробке, в которой что-то лежало, завернутое в холстину. Егор взял в руки сверток, развернул его и молча показал сначала Алексею, потом Михаилу.
— Клейма! — выдохнули те разом и посмотрели друг на друга.
Михаил взял одно из них, поднес к окну, осмотрел его, затем столь же тщательно обследовал второе и третье. Поднял глаза на молча взирающих на него Егора и Алексея, потом перевел взгляд на явно ничего не понимающую вдову.
— Что вы можете по этому поводу сказать, Екатерина Савельевна?
— Не знаю, — прошептала та растерянно, — я эти штуки вижу в первый раз.
— А ведомо вам, что это такое? — добивался Михаил.
— Не ведомо, — едва слышно ответила вдова и разрыдалась в голос. — Не виноват Генрих Иванович, я сердцем чувствую, не виноват. — И бросилась вдруг в ноги Михаилу. — Простите, Михаил Корнеич, если что не так, отслужу, отмолю. — Она схватила его за руки и принялась целовать. — Детей пожалейте, не губите. Отмолю-у-у… — Она вдруг завалилась на бок и принялась биться головой об пол. — Оговорили его, осрамили! За что, люди добрые?
— Ермак, отведи Екатерину Савельевну в дом и накажи горничной, чтобы дала ей брому, — приказал Алексей.
— Постой, — прервал его Михаил. — Я сам провожу Екатерину Савельевну в дом. — И подал руку женщине, чье полное лицо исказила болезненная гримаса, и оно постарело вдруг лет эдак на десять. — Успокойтесь, голубушка, никто Генриха Ивановича ни в чем пока не обвиняет. И даже при наличии этих свидетельств, — кивнул он на клейма, которые внимательно рассматривал урядник, — нет оснований в чем-то подозревать вашего покойного мужа. Даю вам слово, что сам лично прослежу за ходом дознания и выпью с вами шампанского, когда окажется, что это всего лишь чьи-то гнусные проделки.