Талисман Белой Волчицы
Шрифт:
Завидев всадников, первыми навстречу им бросились собаки. Рослые рыжие и пестрые лайки обступили их полукругом, напыжились было, заворчали грозно, приподнимая верхнюю губу и обнажая клыки. Но Ермашка что-то крикнул им сердито на родном языке, и собаки, признав его, завиляли виновато хвостами и расступились, пропуская гостей в аал [32] .
Ребятишки, радостно галдя, взгромоздились на жерди загона, наблюдая за приближающимися всадниками. Из юрт высыпали взрослые: мужчины в длинных, подпоясанных кушаками или кожаными поясами с кисточками рубахах, в островерхих, обшитых овчиной или выдрой шапках, в мягких сапогах без каблуков. Из-за их спин робко выглядывали
32
Деревня, стойбище (хакасск.).
Из толпы вышел навстречу им плотный седоватый мужчина, с черными усами скобкой на полном лице. Узкие глаза почти утонули в складках продубленной солнцем и ветрами кожи. На голове у него была суконная шапка, обшитая горностаем, рубаха — шелковая, пояс украшен серебряными бляшками, сапоги юфтевые, с косой колодкой, сшиты на русский лад. На поясе, как у каждого уважающего себя жителя тайги, широкий нож в серебряных ножнах и огниво в кожаном мешочке.
— Это сеок Савелий Кирбижеков, отец Ермашки, — успел шепнуть Егор Алексею и, спешившись, поспешил навстречу главе рода.
— Изенер. — Егор приложил ладонь к сердцу и церемонно склонил голову, приветствуя сеока.
— Изенох, — широкое лицо Савелия расплылось в радостной улыбке, — здравствуй, Егор Лукич, — сказал он уже по-русски и обнял урядника. Потом повернулся к сыну, стоящему рядом и держащему в поводу Ханат. — Спасибо тебе, что привел в гости своих друзей, которые стоят моего «звериного» коня [33] Кугурта. — Он посмотрел на Алексея и хитро прищурился:
— Твой желтоволосый друг не решается сойти с коня? Он думает, что мы сделаем из него сохажи [34] ?
33
То есть лучшего охотничьего коня.
34
Национальное блюдо наподобие шашлыка.
— Это Алексей Дмитрич, большой начальник из губердии, — сказал почтительно Ермак и неожиданно поклонился Алексею. Тот опешил и не нашелся что ответить. Сеок бросил через плечо короткую фразу, и тут же два молодых парня в длиннополых суконных кафтанах, с медными от загара лицами, подскочили к «важному» гостю с двух сторон. Один принял от него поводья, второй подхватил под локоть, когда Алексей попытался сойти с лошади. Так, поддерживая его под локоть, он и подвел его к сеоку.
Тот обвел гостя взглядом хитро прищуренных глаз, затем произнес несколько фраз на родном языке с такой важностью и достоинством, что напомнил вдруг Алексею ректора Горного института в момент вручения дипломов вновь испеченным инженерам. По крайней мере, короткая его речь звучала не менее торжественно. Правда, Алексей не понял из нее ни слова, но Егор, стоя за его спиной, вполголоса перевел:
— Твоя дорога привела тебя в наш аал, пусть удача будет рядом с тобой, пока твои ступни будут касаться нашей земли. Пусть рот твой будет полон пищи и не посетят тебя болезнь и горе, пока твои ступни будут касаться нашей земли.
Пусть сила и ловкость не оставят тебя, а кровь будет играть в жилах, как стригунок [35] , пока твои ступни будут касаться нашей земли. Ты пришел к нам как друг и уйди тоже как друг…
Сеок закончил говорить и приложил руку
35
Жеребенок-подросток.
И Алексей, склонив голову в поклоне, проделал то же самое и сказал по-русски:
— Спасибо, я рад встрече с вами и людьми вашего рода.
Пусть удача и богатство не покидают его.
Он не был уверен, те ли слова надо было сказать. Но после того, как Ермашка перевел их, сам сеок и собравшиеся за ним люди заулыбались, зашумели и расступились, пропуская гостей в восьмиугольную войлочную юрту, возле которой стояла круглолицая, розовощекая, совсем еще молоденькая женщина. Выпирающий из-под широкого платья живот и радостно блестящие живые черные глаза ясно говорили о том, что это жена Ермашки. Охотник же старательно делал вид, что до поры до времени не замечает Адонай, но его глаза тоже лучились таким неподдельным счастьем и восторгом, что Алексей не удержался и спросил шепотом у Егора:
— Он что ж, совсем недавно женился? — и кивнул на Ермака.
— Недавно, — так же шепотом пояснил Егор. — Его первая жена умерла два года назад от лихорадки, и по обычаю он женился на ее младшей сестре. И, похоже, счастлив безмерно. Да и девчонка, глянь, прямо тает от блаженства!
Глава 27
Вечер выдался ясный и прохладный. Пировали на улице, расстелив на траве войлочные кошмы и ковры. В большом котле над костром варилась баранина. Гостей потчевали шашлыком и кровяной колбасой, обносили айраном, который по вкусу смахивал на кумыс. Впервые Алексей его попробовал, а потом попил вдоволь в Сальских степях… Ведь сколько он себя помнил, каждое лето непременно проводил на дедушкином конезаводе, чьи угодья раскинулись по берегам реки Егорлык. Калмыки-табунщики научили его объезжать молодых и куражливых дончаков, скакать на них без седла с одной лишь уздечкой, пить кирпичный чай с маслом и солью, свежевать баранов и охотиться на волков с нагайкой.
Земляки Ермашки тоже напоминали Алексею калмыков: и внешностью, и гостеприимством. Они также радовались каждому новому для них человеку, старались накормить лучшим, что у них было, и делали это искренне, без тени лести или подобострастия.
Егор успел шепнуть Алексею, чтобы не слишком налегал на угощение, потому что это всего лишь разминка перед ночным пиром. Да и камлание лучше перенести не на полный желудок. «А то всякая чертовщина померещится!» — пробурчал урядник, объясняя подобные предосторожности. По той же причине он посоветовал ему не увлекаться молочной водкой. Дескать, арака только пьется легко, но с ног валит быстрее, чем пуля — марала.
Егор и Алексей сидели на большой кошме по обе стороны от сеока. Ермашка чуть поодаль, в кругу других мужчин рода. Алексей уже знал братьев, зятьев и прочих близких и дальних родственников. Женщины пировали рядом, отдельно от мужчин, но Алексей то и дело ловил взгляд охотника, направленный на Адонай. Да и она тоже не сводила с него глаз и, казалось, светилась от радости и счастья.
— Гляди, как наш Ермашка растаял, ну точно воск на солнце, — проворчал добродушно Егор и подмигнул Алексею. — Надо же, какую власть над ним баба взяла! — И, склонившись за спину сеока, пояснил шепотом:
— От прежней женки у него детей не было. Потому и ждут это дите с нетерпением. Ермашка после смерти отца главой рода станет… — сказал Егор и посмотрел на небо. — Вон звезда Читиген показалась. Что, Ермашка, скоро камлание начнется?
— Скоро, — ответил охотник. — Сначала жертвы принесут духам, а потом уж шаман в бубен ударит…
Алексей поднял голову. Крупные звезды перемигивались в начинающем темнеть небе. И путеводная Полярная звезда — Читиген была так же далека и недосягаема, как далек и недосягаем был Североеланск и те, кого он даже не чаял в скором времени увидеть.