Талисман Белой Волчицы
Шрифт:
Вот уже стал слышен быстрый говорок, скользнул над водой счастливый женский смех, и неожиданно из тумана вывернула не одна лодка, а две, которые шли одна за другой.
Не доходя до берега, они остановились. В передней поднялись две фигуры — мужская и женская. Обнялись и стояли так некоторое время, видимо, целовались. Затем мужчина что-то проговорил, женщина засмеялась в ответ и легко перескочила во вторую лодку, которую мужчина подтянул ближе за цепь. Они враз взялись за весла, и первая лодка отвалила назад и ходко пошла в туман. Вторая, с женщиной, направилась к берегу.
Сквозь серую предрассветную муть Алексей
Нос лодки коснулся берега. Женщина соскочила на песок и, повернувшись спиной, ухватилась за цепь и подтянула лодку выше, намереваясь захлестнуть цепь за торчащий из песка обрубок дерева. И в этот момент Егор и Ермашка прыгнули на нее с двух сторон. Но женщина, низкорослая и ширококостная, оглянулась чуть раньше, чем приземлились рядом с ней два мужика. Удар веслом пришелся по обоим.
Егору прилетело лопастью, а Ермаку — рукоятью. Тем не менее удар был не по-женски сильным. Урядник и Ермак упали на колени, схватившись за головы руками.
Но Алексей уже бежал из кустов. Подняв вверх револьвер, он выстрелил в воздух.
— Стой! Стрелять буду! — выкрикнул он на бегу и снова выстрелил, теперь уже в сторону лодки, пытаясь пробить дно. Но пуля прошла мимо и взбила фонтанчик в вершке от кормы. Таиска заблажила не своим голосом, заглушая не только все звуки вокруг, но и выстрелы. Оттолкнув лодку от берега, она запрыгнула в нее и, орудуя веслом, как шестом, погнала ее на стремнину. При этом она не только визжала, но попеременно голосила:
— Тикай, Захарка, тикай!
Алексей выстрелил еще раз, но Таиска упала на дно лодки, продолжая работать веслом. И лодка в момент скрылась в тумане. Алексей заметался по берегу, ища, на чем можно броситься в погоню.
— Туда беги! — прокричал ему Егор и показал залитой кровью рукой вправо. — Со скалы видно, куда завернут…
Берег шел круто вверх, но Алексей не заметил, как взлетел по камням на обрыв, и выругался от досады: туман стоял невысоко над водой, но этого хватило, чтобы скрыть беглецов с головой. Он опять выругался и сбежал вниз.
Егор, с перемотанной кое-как головой, бинтовал лоб Ермашке, очевидно, разорванной в клочья рубахой, потому что стоял на коленях по пояс голый. Увидев расстроенное лицо Алексея, замотал раненой головой, как стреноженный бык, и промычал от бессильной ярости:
— Н-ну-у, чудилы! Надо ж было так хреново пролететь!
Глава 26
Два дня прочесывали они острова в надежде отыскать место стоянки беглецов. Но поймать их самих даже не чаяли.
После неудачной попытки захватить Захара и Таиску вряд ли те выжидали, пока полиция сядет им на хвост. Становой пристав распорядился выделить в помощь уряднику дюжину сотских и десятских [28] . Михаил прислал пятерых «нукеров» — стражников горной стражи, крепких и коренастых, один в один со Степкой и Тришкой, таких же немногословных, но вертких и ловких. Один из них, Елизар, как раз и обнаружил на дальнем острове тайное жилище беглецов — шалаш в стоге сена.
28
Низшие чины полиции, которые выбирались
Судя по оставленным следам: увядшему пучку лука и забытому ведру с пойманными щуками, которые успели провонять, беглецы покинули остров утром того же дня, когда Захар и Таиска чуть было не попали в засаду.
Егор растормошил сено, пытаясь найти еще что-нибудь подтверждающее его догадки, что Захар и Ерофей входили в банду, досаждавшую Никодиму Кретову.
И нашел, только не в самой копне. Чуть в стороне, в кустах шиповника, один из сотских заметил проплешину желтой травы. Егор полез в колючие заросли, ободрал руки, но с торжеством явил свету рулон выбойки [29] , две новых плисовых мужских рубахи и суконные штаны, явно из загубленного обоза, а то из разбитой приисковой лавки. Их прятали в яме, прикрытой листьями медвежьей дудки.
29
Грубый ситец с рисунком в одну краску.
— Ну, вот, — сказал он, оглядывая с довольной ухмылкой брошенные второпях вещественные доказательства. — Не все эта саранча уничтожала, кое-что и к рукам прибирала! — Он подмигнул Алексею. — И хорошо делала! Иначе как бы мы на них вышли! — Он из-под руки оглядел дальний берег реки, горбившийся высокими сопками, поросшими темным хвойным лесом. — Сейчас они в тайгу забились, только не понимают, что там они и вовсе от нас никуда не денутся.
Через день-два непременно узнаем, где хоронятся.
— Таиска их в кедровые боры повела, — неожиданно подал голос Ермак и ткнул трубкой в невысокую горушку — одну из трех вершин взметнувшегося вверх скалистого монстра на противоположном от них берегу.
— С чего ты взял? — удивился Алексей, хотя и дал себе зарок чрезмерно ничему не удивляться, даже если это того и стоило.
Вместо Ермашки ответил Егор:
— Таиска — баба бывалая, Алексей Дмитрич, тайга для нее — что мать родна! А в кедровники поведет по той причине, что там сейчас тьма-тьмущая кедровок. Птица эта осторожная, но сварливая и горластая, не приведи господь! Только появись чужак в лесу, такой базар устроит! Причем на зверя орет одним манером, на человека — другим, на собаку — третьим, а с товарками вовсе душевно балакает, что та кумушка на завалинке.
— Но ведь беглецы тоже чужие в кедровнике?
— Ну, на них по первости тоже пошумят, потом привыкнут. Тем более они поначалу затаятся, вряд ли будут по лесу шататься, — пояснил урядник.
— Там у моего сеока [30] летник неподалеку. Кажись, табунщики еще остались, не всех коней в улус [31] пригнали. Надо бы их повидать. Может, что и расскажут, — опять подал голос Ермашка.
— Я тебя понял, — рассмеялся Егор, — на побывку захотелось, Ермашка? К молодой жене?
30
Глава рода (хакасск.).
31
Место проживания рода.