Талисман для князя-6. Маг Мороз и его неугомонное счастье
Шрифт:
Минут через пять Стужев явился на зов и поклонился, приветствуя правительницу.
— Артемий! — Женщина приблизилась к молодому человеку. — Сегодня между вами и невестами случилось недопонимание. Тиль по неосторожности лишила вас награды и исправила оплошность, руководствуясь законами Тайшина. Но я допускаю, что не следовало быть такой категоричной, и потому возвращаю заслуженные знаки расположения.
К царице подскочил слуга с подносом, с которого она взяла три белых кусочка материи и закрепила их на шелковой ленте князя. На этом инцидент посчитали исчерпанным, а мне пришлось повязать дурацкие платки тем участникам, которым они не достались по «техническим причинам».
— Моя царица, ты мудра и великодушна! — поблагодарил Альбазиллис за помощь, счастливо сияя от того, что на его перевязи также красовались три платочка.
Пфф! Нашел, чем гордиться!
На этом первый этап состязаний завершился. Однако день еще не закончился, и участницам предстоял очередной праздничный ужин и конкурс талантов. Невесты и благородные гостьи расселись по паланкинам, которые слуги понесли в Золотой дворец. По прибытии, княжна кивком поблагодарила носильщиков, хоть этого и не требовалось, и направилась к себе, когда позади раздался пронзительный женский крик. Охрана всполошилась, слуги забегали, возле чужеземки тут же выросла четверка воинов, закрывших ее своими телами.
— В чем дело? Что случилось? — выглядывая из-за мужских спин, Юленька попыталась разглядеть, в чем причина переполоха.
Мимо пробежала царевна, бросив на нее укоряющий, полный слез взгляд.
— Моя госпожа! — обратил на себя внимание один из воинов. — Идти! Нет оставаться здесь.
— Но кто кричал? Почему Тиль-Хинан расстроилась? — заупрямилась княжна. — С места не сдвинусь, пока вы не скажете, в чем дело!
— Я не знать! Не мочь говорить! — произнес в оправдание воин.
— Тогда позовите того, кто может! Позовите Альбазиллиса Гайю! — Девушка рассерженно топнула ножкой.
— Вы звали, моя светлая госпожа? — Воин подбежал через минуту. — Почему вы до сих пор здесь, и не готовитесь к празднику?
— Потому что никто не желает объяснить, что тут случилось! Кто кричал? Почему Тиль плакала?
— Я бы не хотел расстраивать вас дурными новостями, — с печалью в голосе произнес молодой человек. — Тем более, что они не касаются вас напрямую.
— Какими еще новостями? Что-то с Тёмой? Нет? Не молчите! Говорите же! — вскипела Юленька от нахлынувшего волнения.
— Нет, со светлым князем все в порядке. Несчастье произошло с девушкой из близкого окружения царевны. В паланкин залетел пустынный шершень, укусы которого не каждый в состоянии пережить. Бедняжка погибла от удушья.
— Что? Как? А разве лекари не сумели ее спасти? — ахнула гостья. — И много в Тайшерете таких шершней водится? Почему же вы молчали и ничего не сказали, что нам угрожает опасность?
— Виноват! — признал воин, понурившись. — Шершни только в царской оранжерее обитают. В пустыне им не выжить под палящим солнцем. Во дворце насекомые содержатся под специальным магическим куполом. Мы непременно выясним, кто их выпустил и с какой целью. Виновные понесут наказание! А пока прошу вас пройти в покои. Их уже проверили, там безопасно.
Княжна кивнула Альбазиллису и уже развернулась, чтобы проследовать к себе, как вдруг спохватилась, будто вспомнила что-то.
— Скажите, а как звали погибшую? Хочу помолиться за ее душу.
— Ее звали Зула, моя светлая госпожа, — ответил воин, глядя незамутненным взглядом золотых глаз. — Вы, должно быть, встречались. Она дружила с Тиль-Хинан, а ее комнаты располагались как раз рядом с вашими.
Глава 17
Юленька еще долго не могла прийти в себя после известия о гибели девушки. Казалось кощунственным идти на праздник, когда впору скорбеть о потере. Но с желаниями других местные правительницы не считались, поэтому к назначенному часу служанки помогли княжне собраться и проводили в зал, где молодые воины демонстрировали таланты невестам. Увидев Стужева среди приглашенных, Демидова воспрянула духом. Только царевна нарочно рассадила молодых людей так, чтобы светлый князь оказался рядом с ней, а тайшинский воин — с чужеземкой.
— Князь, каким талантом вы обладаете? — поинтересовалась Тиль-Хинан, выглядевшая сегодня особенно соблазнительно.
Полупрозрачные легкие одежды небесных оттенков будоражили воображение, мягко облегая упругие формы и выставляя достоинства напоказ.
— А что вы подразумеваете под талантами? — нахмурив лоб, уточнил Артемий.
— Это область искусства, владение которым вы готовы продемонстрировать окружающим! Возможно, вы преуспели в пении, сочиняете стихи или поэмы, рисуете, лепите скульптуры? Любое умение будет оцениваться честно и непредвзято, — пообещала Тиль.
— Если подразумеваются уникальные способности человека, то относятся ли к ним умения магов? Почему в качестве претендентов выступают исключительно воины?
— Мужчины — защитники, оберегающие дом и семью. Они обязаны верно служить царице! — выпалила Тиль-Хинан заученную фразу.
— А как в этом помогут стихи? — изумился князь странной логике. — Воин на то и воин, чтобы уметь сражаться. Не каждый поэт способен им стать, и наоборот!
— Послушайте, Артемий Петрович, вы задаете неудобные вопросы. — Царевна хмыкнула. — Условия этого отбора таковы, что каждый претендент в мужья показывает какой-нибудь талант!
— С вашего позволения, я бы выступил последним, — испросил разрешения князь Холода. — Хочу посмотреть, как это выглядит со стороны.
— Что же, это не возбраняется, — смилостивилась Тиль и обратилась к брату. — Тогда, может, ты начнешь, Гайя?
— С превеликим удовольствием! — Молодой человек оживился. В его руках, как по волшебству, возник музыкальный струнный инструмент с необычным названием ребаб.
Устроившись у ног чужеземки, воин коснулся струн, срывая первый аккорд, и запел удивительно чистым завораживающим баритоном. Слов песни княжна не понимала, но взгляда не могла отвести от Альбазиллиса, так притягателен он был в эти мгновения.
— Заслужил ли я символ вашей благосклонности, моя светлая госпожа? — Пытливо заглянул в глаза Юлии тайшинский воин, когда умолкли последние звуки чарующей мелодии.
— Несомненно! В жизни не слышала ничего подобного, — призналась девушка, повязывая на ленту Альбазиллиса четвертый по счету белоснежный платочек. — О чем рассказывала ваша песня?
— О выжженной зноем пустыне и зеленом оазисе, который символизирует истинную красоту Тайшина и открывается лишь избранным, — охотно пояснил воин.