Там алеет заря
Шрифт:
— Хорошо, Ваше Императорское Высочество.
— Тогда с этим пока все, — подытожил Великий князь, — Павел Петрович, что у вас с поездкой по заводам князя Агренева.
— Я побывал на Сестрорецком и Ковровском заводе. В Коврове доделали паровую турбину Парсонса-Кузьминского мощностью 6 тысяч лошадиных сил. Может чуть больше в максимуме. Для снабжения её паром на Сестрорецком заводе выделывают паровые котлы Ярроу. Таковые у нас на некоторых миноносцах стоят. Котел достаточно простой. Сейчас под руководством Шухова котлы переделали под более тонкие медные трубки и ведут испытания. По всей видимости ещё пара месяцев и новый сестрорецкий котел будет готов. По крайней мере именно такие сроки мне назвал сам Шухов. На заводе меня уверили, что уже готовы серийно выпускать котлы. Вопрос только за окончательными чертежами. Мощность турбины такова, что она уже представляет интерес для нашего флота. Причём инженер Кузьминский — конструктор турбин заявил, что максимальная мощность турбины может быть на процентов 15 больше номинальной. А применение в качестве топлива нефти позволяет сильно сократить машинную команду. Да и большая теплотворность нефти по сравнению с углем
Глава Морского министерства задумался, а потом констатировал.
— Хорошо. Подготовьте необходимые бумаги. И на следующем заседании МТК обсудите все более конкретно. А там и решим. Вообще от князя Агренева часто исходят очень дельные предложения, хоть он и не моряк. Умеет он все-таки мыслить на перспективу. Потому внимательно посмотрите, что он по минному крейсеру предлагает. Может это и имеет смысл, вот только новую идею не хотелось бы на сторону отдавать, если она стоящая. У нас с идеями то полный порядок, а вот с их воплощением в металл, к сожалению, дела обстоят плоховато, — Великий Князь тяжело вздохнул.
— Ладно, продолжим далее. Николай Евлампиевич, как обстоят дела с нашими подводными лодками у Круппа? — перешел к следующему вопросу Александр Михайлович.
— В целом верфь в Киле работает очень быстро. Если не произойдёт никаких накладок, то к июлю в соответствии с контрактом первую подлодку в виде машинокомплекта мы получим. Вторую через месяц после первой. К сожалению, качество работ можно будет проверить только после сборки на Дальнем Востоке. Мы договорились с Круппом, что для сборки к нам приедет группа немецких мастеров и инженеров для участия в работах. Как собирают миноносцы у нас во Владивостоке и Порт-Артуре, вы знаете. Так что контроль и инженерная помощь нам там очень пригодятся. Но есть задумка, как переправить подводную лодку на Дальний Восток в почти боеготовом виде. Сейчас мы прорабатываем технические детали. С подлодкой в Лазаревском адмиралтействе дела обстоят похуже. В график постройки они уже не укладываются. Но в целом лодка возможно будет там готова к концу года. Пушек, к сожалению, пока для лодок нет. У Круппа пока нет, а у нас ей некому заниматься. Завод наследников Барановского отказался переделывать свою под требуемые условия. Они хотят получить заказ минимум на 30 пушек, тогда готовы начать работу. Так что или придётся ставить противоминную 47 мм или подводная лодка останется пока вообще без пушки.
— М-да…, — протянул Великий Князь. — Тридцать пушек нам явно не нужно. Что ж, подождем Крупповских. Но это конечно не дело. Этак ведь и боезапас нам придётся у германцев покупать, когда Крупп пушку сделает.
Март 1903 года
— Мне известно и это, господин Гинсбург, — Его Императорское Величество откинулся на спинку стула. — Вы и в прошлый раз просили меня об этом. Но к сожалению это невозможно.
Сегодня Император принимал троих еврейских банкиров и промышленников, просивших облегчить жизнь их соплеменников в черте оседлости.
— У меня для вас есть один вариант. Возможно образование ещё одной подобной зоны. За Уралом до Енисейской губернии включительно, исключая сами уральские губернии и на юг исключая приграничные губернии Средней Азии и Бухару.
От неожиданности банкиры несколько опешили. Но затем Поляков, справившись с волнением, задал вопрос:
— Ваше Императорское Величество, переселяемые с западных пределов попадут под государственную программу переселения в Сибирь?
— Нет, господин Поляков. В настоящее время государство пока не может изыскать на это средства. Казна испытывает определенные трудности с бюджетом. Добровольным переселенцам придётся пока делать это за свой счёт. Однако, полагаю, вы сможете им в этом помочь. Как самостоятельно, так и с помощью пожертвований заграничных еврейских организаций. На переселенцев этой волны будет наложены некоторые ограничения. Они не смогут заниматься рядом видов деятельности в течении ближайших 25 лет. В частности работать в питейных заведениях и заниматься в каком-либо виде производством любого вина, владеть приисками драгоценных камней и металлов, содержать ломбарды, а также заниматься покупкой-перепродажей земли, ростовщичеством, и рядом других операций, доступных прочим нашим подданным.
— Александр Яковлевич, раздайте пожалуйста папки, — Император обратился к своему советнику — князю Агреневу, присутствующему на приёме.
Еврейские банкиры и меценаты уткнулись в выданные им бумаги. Когда же процесс ознакомления закончился, Борис Абрамович Каменка после переглядывания с остальными двумя посетителями вкрадчиво спросил.
— Ваше Императорское Величество, данные послабления несомненно будут с воодушевлением восприняты Вашими подданными, но дорога за Урал весьма длинна и дорога. Не многие могут себе позволить подобную смену места жительства. Не изволит ли Ваше Императорское Величество разрешить переезд в более близкие места? В ряд центральных губерний?
— Борис Абрамович, данный проект затеен исключительно для того, чтобы уменьшить имеющееся перенаселение в западных губерниях Державы. В центральных недостатка рабочих рук ни в деревне, ни в городах нет. А имеется явный избыток оной. Более того, именно из центральных и южных губерний идёт поток переселенцев в Сибирь и на Дальний Восток. Зачем же Вы мне предлагаете, выселяя из Европейской части страны одних, тут же переселять в неё других? Что же касается железнодорожных тарифов, то в этих бумагах сказано, что они для целевых переселенцев будут льготными. Как и для прочих едущих за Урал в поисках лучшей доли. При этом оба потока фактически пересекаться в местах поселения не будут. Крестьяне центральных губерний едут за Урал за лучшей долей на обещанные им земли. А иудеи, насколько мне известно, хозяйствованием на земле заниматься не очень любят и предпочитают открыть своё дело или поступить на работу на фабрики или прочие заведения. В городах и крупных селах за Уралом им место явно найдется. Вот и у присутствующего здесь Александра Яковлевича рабочие места на стройках, заводах и рудниках явно имеются. И он такой явно не один. Мы с ним говорили на эту тему и он не отказался мне помочь. Если вы со своей стороны готовы организовать в Западных губерниях вербовочные переселенческие конторы, а потом договориться о сотрудничестве с сибирскими предпринимателями, то дело переселения существенно облегчится.
Банкиры опять переглянулись и вопрос задал Гинсбург.
— Ваше Императорское Величество, не будет ли вам угодно объяснить, почему на Ваших подданных накладываются столь серьёзные ограничения за Уралом. Ведь на других они не действуют.
— Будет угодно. Ваши единоверцы издревле предпочитают оседлый образ жизни в городах, пробавляясь торговлей и мелкими собственными предприятиями. Накопление капитала изначально у многих начиналось в том числе и с запрещенных операций. Ростовщичество, торговля хмельным зельем, а также хлебом и так далее. И потому они сами отчасти своими собственными действиями становились причиной местных волнений, заканчивающихся иногда еврейскими погромами. Погромы мне не нужны ни на Западе, ни за Уралом. А потому я хотел бы их всемерно исключить, не допуская новых переселенцев в этой зоне до потенциально опасных с точки зрения народного возмущения занятий, для чего и наложены подобные ограничения. И более ничего в этом нет. Да, часто недовольство местных жителей не является спровоцированным со стороны иудейской общины и вызвано иными причинами и предубеждениями, однако это есть, и бороться с этим трудно. И поверьте, я делаю Вам поистине королевское предложение.
— Против вот этого, — Михаил 2 кивнул на бумаги, — выступали очень многие. И пытались удержать меня от по их мнению скоропалительного и опасного решения. Константин Петрович (Победоносцев) вообще считает данный проект губительным для государства. Вследствие этого никаких других послаблений для части моих подданных вам ждать более не стоит кроме тех, кои будут дарованы позднее всем прочим. А поэтому, — он пристально оглядел богатых представителей еврейской общины и с жесткостью в голосе продолжил, — я жду от вас, что вы с должной убедительностью и настойчивостью разъясните в своей общине все аспекты этого дела, дабы оно было воспринято моими подданными как действительная забота о них. И мне бы совсем не хотелось, чтобы при осуществлении данного прожекта, в европейской прессе массово появились очередные пасквили, что якобы русский царь кинул бедным евреям подачку, которой они даже воспользоваться не могут. Или что евреев теперь массово собрались выслать в страшную холодную Сибирь. Перед Государством российским стоит много трудных задач, кои потребно решить. А денег на их реализацию как всегда до обидного мало. Поэтому и решать их приходится не так как хотелось бы, а так как позволяет казна.
— Ваше Императорское Величество! — воскликнул Поляков, — Но как же можем воздействовать на то, что к чему мы не имеем отношения? Мы ни каким образом не контролируем газеты в Европе. Мы вообще к ним никакого отношения не имеем.
— Полагаю, что договориться с соплеменниками по ту сторону границы вы вполне сможете. А они имеют в Европе определённое влияние. И, как мне представляется, весьма немалое. Еще в 1897 году Теодор Герцль на Всемирном сионистском конгрессе сказал что-то вроде, — «За некоторыми исключениями, которые не считаются вообще, вся пресса мира — в наших руках». Уж не знаю, насколько он преувеличивал, но… И я не беру в расчёт Британию. С ней договориться похоже в принципе невозможно. На это у вас есть полгода. По истечении этого срока указ будет принят. Если же переселенцев будет до обидного мало, то я буду считать, что еврейская община побрезговала моим великодушным предложением, а вы плохо справились со своей задачей. И сделаю соответствующие выводы, — последние слова были сказаны со значением. — Вы пришли просить за часть моих подданных, на умы коих имеете влияние. Поэтому я не хотел бы в вас разочароваться.