Там, где обрывается жизнь: повести
Шрифт:
— Привет, Илюша. Путаная история. Идея понятна, нет мотива. Беспросветные потемки.
— Вряд ли с таким багажом ты пошел бы на встречу со мной.
Олег поставил на стойку патрон:
— Винтовка «Зауэр-52» с ночной оптикой.
— У нас есть гильза. Выстрел произведен из кустов у плотины. Кто стрелял?
— Об этом говорить рано, у стрелка есть алиби. Дыхание смерти веет из прошлого. Из далекого прошлого. Там и надо искать концы.
— Помочь?
— Не сейчас. Я дам знать, когда мне понадобится твоя поддержка.
Олег достал из кармана пластиковую ампулу.
— Привезено из-за границы.
— Недостающий элемент из смертельного коктейля.
— Скорее всего, так оно и есть.
— Одну часть доставлял адвокат, вторую невеста, кто же привозил третью?
— Скоро узнаешь. Я не хочу морочить вам голову, пока не буду уверен в правильности выводов. Есть еще один претендент на завещание — третья жена Дмитрия Кайранского. Она живет с главврачом психушки Савелием Трубниковым, отцом адвоката Трубникова. Но не думаю, что она будет сидеть и ждать, когда вы до нее доберетесь. Против нее у вас нет ничего. Удачи, Илья.
Свиридов расхаживал по кабинету, Вербицкий стоял у окна, а Евсюков скромно сидел на стуле у стены. Картина знакомая.
— Подведем итоги. По твоим заверениям, Илья, Громов не мог сделать всех фотографий и записать на диктофон все, что попало в наши руки.
— Тот, кто это делал, точно знал, где и что должно произойти. Сценарий был расписан заранее, остальные, как марионетки, выполняли свои роли и загоняли сами себя в тупик.
— Хочешь сказать, что Галина писала письмо в прокуратуру под диктовку? Ты его читал. Это крик отчаяния, — недовольно покачал головой Свиридов.
— А сыщик-невидимка, который в упор фотографировал Юрия Кайранского с любовницей в постели, записывал на пленку угрозы Юрия убить свою жену, беседу Юли и Тумановой в кафе? Поцелуи Галины на балконе с каким-то типом, дом адвоката с выходящей из него Тумановой? Кто его нанял? Для чего? Он работает на нас, присылает нам свои отчеты. Пока мы его не найдем, кашу не расхлебаем!
— Мы ее в любом случае не расхлебаем, — тихо сказал Евсюков. — На фотографиях Юрия с любовницей есть отпечатки только Галины. На снимках Галины с любовником нет никаких отпечатков, хотя нашли мы их в секретере ее мужа.
— А если фотки подбросили? — язвительно спросил Свиридов.
— Ради чего? — пожал плечами Вербицкий. — Вся картинка просвечивается полностью. Банковский счет Галины составляет около миллиона долларов. В случае ее смерти Юрий получал доступ к счету. У него молодая любовница. Даже в издательстве знали о ее связи с Кайранским и о том, что они собирались ехать вместе в отпуск. С этой целью Юрий одалживает деньги у Виктории, она передала нам расписку. Деньги мы находим в доме Марины, а также револьвер, из которого убита девчонка. На рукоятке отпечатки Галины. Соседка с верхнего этажа видела в тот вечер красную машину у дома и элегантную женщину. У Галины красный «Пежо». Какие еще нужны доказательства?
— Юрий нашел труп Марины и сорвался с цепи, — продолжил его версию Евсюков. — Вернулся под утро домой и выкинул жену в окно, повторив подвиг своего папаши. Поняв, что натворил, он бежит из города. По другой логике события не выстраиваются. Версия одна, и другую мы из пальца не высосем. Кайранского надо объявить в федеральный розыск.
— Все. Сдаюсь! — согласился Свиридов. — А как быть с фактом убийства жены и дочери Кайранского-старшего?
— У него алиби на все случаи. Когда у плотины раздался выстрел, он находился на совете директоров. Когда Галину выкидывали из окна, он лежал в больнице.
— Стрелка наняли, это и дураку понятно, — пожал плечами Евсюков. — А теперь вспомним о завещании. Туманова, адвокат и найденная на даче Аркадия Юлия сидят в СИЗО. Они вылетели из игры. Юрий Кайранский в бегах, его жена погибла. Все завещанное достается Аркадию. Против него у нас ничего нет, кроме подозрений.
— Завещание — семечки в сравнении со сталелитейной компанией, доставшейся ему от отца. Ради него Аркадий не стал бы марать руки, — заговорил Вербицкий, прикуривая. — О существовании живой и здоровой третьей жены своего отца он даже не догадывается. А если и знает, то ему наплевать. Есть кто-то, желающий нам доказать, будто план по истреблению конкурентов принадлежит Аркадию. Он один вышел сухим из воды. Прием сработал. Аркадий может стать подозреваемым номер один — глупая смерть финансового директора Прокофьева могла быть выгодна только ему. Согласно завещанию, решать все финансовые вопросы компании обязан Прокофьев, но не Аркадий.
— Каждый из наследников проходит у нас по разным — делам, — продолжил Свиридов. — И в одно производство мы не можем их объединить, нет оснований. Семейная драма Юрия и Галины не увязывается с отравлением отца семейства, кокаином, смертью Виолетты Луцкой и махинациями адвоката. А Туманову и Трубникова мы никак не можем привязать к аварии на плотине. Полный хаос! Топчемся на одном месте.
— Проверили содержимое ампулы? — спросил он Евсю-кова.
— Да. Этого лекарства нет в России. Очень сильный стимулятор для сердечной мышцы, используют при операциях на открытом сердце. Но если его дать здоровому человеку, приступа не избежать, а то и инфаркт схлопотать можно. Этот элемент присутствовал в смеси, погубившей Дмитрия Кайранского. Странно, что он не погиб раньше.
— Дозировка была меньше, — уверенно сказал Свиридов.
— Что это теперь меняет?
— Туманова могла подменить пузырек.
— Или тот самый сыщик-невидимка, следовавший строгим инструкциям, — предположил Вербицкий.
Виктория резко обернулась:
— Ты отказываешься ехать со мной в Испанию? Олег продолжал смотреть на огонь камина.
— Я оставил за собой грязный след в этой стране, мне там опасно появляться.
— Гарантирую тебе полную безопасность.
— Почему Испания, а не Франция, к примеру?
— Аркадию Кайранскому там будут делать операцию, и я обязана проследить за этим. Потом меня уже ничто не будет связывать с гнилым семейством.
— Ты их всех ненавидишь.
— Я их презирала, теперь мне наплевать. В моей жизни появился ты, и мне нужна твоя поддержка, твое присутствие. Хочу, чтобы ты был рядом со мной. Ты все, что у меня есть.
— А дочь?
— Она слишком самостоятельна и уже не нуждается во мне.
— Ты уверена в том, что я тот человек, который тебе нужен?