Там, где оживают пески
Шрифт:
– Знаешь, Мушил, из всех наших приключений, это, пожалуй, было самым захватывающим!
– уставшим, но довольным голосом сказала Тия обезьянке.
Она юркнула в тень ближайшей подворотни и обессилено опустилась на землю. "Вот отдохну немного и пойду домой" - промелькнуло у нее в голове. Но на тело после всего пережитого навалилась свинцовая усталость, заныла разбитая коленка, и начали саднить стертые в кровь от лазанья по стенам ладошки... Так что встать Тия решилась только после того, как услышала странный шум со стороны квартала знати.
– Однако надо уходить, а то нас с тобой сцапают!
– вздохнула маленькая воровка, обращаясь
Она тихо кралась, стараясь держаться в тени, и уже видела впереди Глотку Дэва, когда кто-то (уже в который раз за сегодняшнюю ночь) поймал ее и утащил в тень ближайшей подворотни. Тия встала в боевую стойку, но увидела перед собой Змеелова и расслаби-лась.
– А, это ты?
– спросила она устало -безразличным голосом.
– А ты не рада меня видеть?
– едко поинтересовался парень.
– Рада...
– кивнула Тия.
– На самом деле очень рада, но сил скакать от восторга не осталось. Ты уж прости, только обойдемся без почестей.
– Хватит паясничать!
– неожиданно строго цыкнул он.
– Скажи, наказание богов, зачем ты за мной следила? Неужели я не ясно выразился там, у дворца?
– Ясно - кивнула Тия, как завороженная глядя ему в лицо.
– Только за тобой присмотр нужен, а то без меня ты так и норовишь влезть в неприятности по самую макушку!
– Скажите, пожалуйста, какая охранница нашлась!
– взвился тот.
– Да будет тебе известно, что без тебя мне бы не пришлось битый час наворачивать круги по саду дворца, отвлекая на себя стражу и давая кое-кому возможность унести ноги..
– Ну и ничего!- упрямо вздернула подбородок Тия и обиженно выпятила губу.
– Тебе полезно для тренировки.
Лицо Змеелова исказилось от злости и он даже хотел дать сжавшейся в комок воровке хорошенькую затрещину, но в последний момент раздумал. Уж больно жалко она выглядела. Вместо этого он раздраженно выпалил:
– Умная, да? А ты знаешь, что нас с тобой запомнили и теперь весь город вверх дном перевернут, но найдут рано или поздно? Мне-то все равно. Я утром ухожу с караваном, а вот ты... Ты останешься в городе, так что очень скоро познакомишься с местными дознавателями в городской тюрьме. Там страсть как любят пытать маленьких непослушных девчонок... Так что придется мне тащить тебя с собой!-при этих словах Тию продрал ледяной пот. Знакомиться с местными мастерами заплечных дел ей совсем не хотелось, но и уйти с наемником... Он что, шутит?
Однако и строгое лицо, и зеленые глаза Змеелова оставались сейчас абсолютно серьезными. Он и сам не хотел тащить с собой девчонку в никуда, отрывая от единственного дорогого ей человека, но и оставить ее в Ферузе на произвол судьбы не позволяла совесть.
– Ты и вправду заберешь меня отсюда?
– дрогнувшим голосом спросила она. На глаза вдруг навернулись непрошенные слезы. Теперь-то Тия поняла, во что влипла, решив проследить за наемником. Но было, пожалуй, слишком поздно...
– А как же бабушка Нур, Мушил?
– тихо спросила она
– Их придется оставить здесь.
– отрезал наемник.
– Но тогда я тоже останусь!
– капризно заявила маленькая воровка.
– Тия, Тия, Тия...
– покачал головой он.
– Неужели маленькая Тия пожелает, чтобы ее вместе с бабушкой и обезьянкой допросили с пристрастием в городской тюрьме?
– Нет...
– тихо прошептала несчастная девочка.
– Хорошо, я уйду с тобой...
– Вот и ладно, -вздохнул он, стараясь проглотить подкативший к
– Теперь мы пойдем на постоялый двор, где стоит мой караван, а с рассветом -в путь.
– А как же бабушка Нур узнает, где я?
– растерялась Тия.
– Она же будет волноваться... Может быть, зайдем к нам? В Глотке Дэва стражники не отваживаются появляться до утра. Да и днем-то не часто заглядывают...
– с горячей надеждой посмотрела на наемника та.
– Ладно, - махнул рукой Змеелов.
– Твоя взяла. Сейчас идем домой, но потом сразу -на постоялый двор. Не хватало еще опоздать...
Когда они я вились в лачугу, бабушка Нур была уже на ногах. Проснувшись среди ночи, она вдруг увидела, что никого, кроме нее здесь нет, и страшно перепугалась. Услужливое воображение подкидывало картинки одну страшнее другой... Вот Змеелов украл Тию, а вот она сбежала за ним сама и пропала в Великой Пустыне. Так что, увидев их на пороге, бабушка Нур вздохнула было с облегчением, но, посмотрев на их лица, поняла, что стряслось что-то, действительно серьезное. Оба имели сильно потрепанный вид, Змеелов прятал глаза, а Тия шмыгала носом, стараясь не разреветься.
– Великая Мать, что стряслось?!
– вскричала напуганная старуха.
– Почему у вас такой вид? Где вас обоих носило все это время???
– Бабушка...
– Змеелов, наконец, собрался с мыслями. - Я сейчас ухожу вместе с Тией, иначе ей здесь будет грозить постоянная опасность быть пойманной...
– Что... что все это значит?
– строго нахмурилась та
– Это значит, что у меня здесь были кое-какие незаконченные дела, а это неразумное дитя за мной увязалась...и... В общем, мы с ней были во Дворце Правителя и нас чуть не поймали!
– выпалил наемник. Бабушка Нур схватилась за сердце.
– Дэв тебя сожри, наемник!
– постонала она. Тия даже забыла о своих слезах от удивления. Чтобы бабушка Нур и так выражалась?
– Во что ты впутал мою девочку?
– Это я сама впуталась - разревелась вдруг Тия.
– Если бы я не пошла за ним...
– Мы оба виноваты, бабушка. Но что сделано, то сделано, и этого уже не изменишь. Я буду за ней приглядывать и могу поклясться, что пока жив, она не пропадет - склонил он голову.
– Ты, помнится, клялся мне уже не навлекать на нашу голову неприятностей - заплакала бабушка Нур.
– Что же мне теперь, старой, делать? Как я без нее доживать буду?
– Прости меня, бабушка, я постараюсь сделать так, что она обязательно вернется сюда... через какое-то время - вздохнул Змеелов, спрашивая себя, а сможет ли он это в самом деле. Выбора, правда, все равно не было.
– Только уходить нам надо прямо сейчас, иначе...
– Знаю-знаю! Иначе завтра сюда нагрянут солдаты, и...
– и без того морщинистое лицо старухи сморщилось еще больше. Однако она собрала волю в кулак, вытерла слезы и быстро подошла к полкам с травами и порошочками, что обычно берегла, как зеницу ока. Бабушка Нур стала перебирать свои запасы, бормоча что-то себе под нос. Потом схватила свою котомку для трав и начала запихивать туда склянки и порошки, приговаривая: "от ран, от лихорадки, морок-трава, соль Аша, чистый камень для воды..." Змеелов с интересом слушал, что за снадобья им придется тащить с собой, а Тия только размазывала кулаком слезы по лицу. Ее маленькая обезьянка тоже приуныла и взобралась на полочку с бабушкиными снадобьями.